Ангел

Я просто стою посреди кладбища. Где-то рядом она дерется, побеждает, стряхивает с рук пыль одним коротким движением. Или спит, раскинувшись в своей постели, по-детски немного приоткрыв рот.

Зачем я сюда приехал? Я не смогу показаться ей,–слишком боюсь увидеть боль в ее глазах. Я знаю, она тоже чувствует себя неполной без меня. И ей еще больнее, чем мне.

Я вздрагиваю, еще не успев понять, почему.

Движение. Движение за соседним склепом.

Я неслышно отступаю в тень и замираю там. Кто бы там ни был, он не должен меня увидеть. Пусть проходит мимо.

Из-за склепа появляется шатающаяся фигура. Раненый…или пьяный. Как бы то ни было, ему не место на кладбище среди вампиров, и я почти готов выйти на помощь.

Он подходит ближе, и я вижу светлые волосы. Светлые короткие волосы и плащ.

Проходит мимо?… Я усмехаюсь, и боюсь, что это не самая благодушная моя улыбка.

Нет, я не начну первым. Я не собираюсь с ним драться…если он не начнет первым. А я уверен, что он начнет первым.

Он приближается. Черт, он пьян…как…как сапожник. Хотя я не встречал ни одного сапожника, способного напиться так, как Спайк. Вампиры более устойчивы к спиртному, но он всегда ухитрялся выпить столько, что даже его сверхъестественная устойчивость не выдерживала.

Он видит меня и останавливается. Зачем-то смотрит на пустую бутылку в руке и ухмыляется.

Спайк

Все-таки тут ночь. Свежий воздух немного прочищает сознание, но и только. Он не гасит ни желания, ни тоски. И мне нужно еще виски… Я проверяю, не осталось ли чего-нибудь в пустой бутылке.

Он отобрал у меня все, что у меня было. Дру, Истребительница, вся моя сила. И ничего из этого ему не было нужно.

Кольцо Амара. Я плохо помню, что я делал в поисках его. Ради солнца я пытал своего Сира… Нет. Не ради солнца. Я хотел, чтобы он просил меня. Чтобы он нуждался во мне… Вместо этого я получил сгоревшие волосы и еще больше унижения. В довесок.

Черт побери, я начинаю забывать, что когда-то было иначе. Что где-то был мой Сир, и была любовь. Все то, что мерещилось мне пару минут назад. Мне не стоило открывать глаза….

Я ловлю себя на том, что ласкаю пальцами горлышко бутылки.

Одиночество…

Впереди меня опять стоит Ангел. Стоит в тени склепа и смотрит на меня.

Ангел

Он не бросается на меня. Он стоит, чуть покачиваясь, и смотрит. Может, мне стоит вернуть его в плен к Баффи ? Я вздрагиваю - нет. Я сам бы точно не хотел, чтобы мне вернули в плен это счастье, если уже удалось от него избавиться.

Он ведет себя странно. Закрывает глаза и идет ко мне – медленно, наугад. Я чувствую запах, исходящий от него волнами. Запах Спайка, тонущий в виски, тонкой примеси его собственной крови и …. и…его возбуждения?…Он пьян, это ясно, беспросветно пьян, но еще и невероятно заведен.

Я не свожу глаз с бутылки в его руке. Это, конечно, не кол, но... достаточно неприятно, когда ею бьют по голове. Он подходит ближе, мечтательно улыбаясь… Я ощущаю его запах – все отчетливее, и мне непонятно, как я мог не узнать его раньше. И от этого запаха, от смеси виски и Спайка, просыпается память.

Мы ссорились. Мы дрались. Жестокие и порой кровавые схватки за власть, за кровь, за наших женщин. Он был мне подстать - несгибаемый и упрямый; даже с колом у груди он смеялся мне в лицо. Он дерзил мне, перечил, оскорблял, обманывал. Он учился у меня всему, чему только мог. Сейчас я понимаю, что учился он и у Дарлы, и у Дру…Он просто безумно хотел существовать – жить он уже не мог. Надо отдать ему должное - его существование поразительно напоминало жизнь….

Ссоры. Вспышки ярости, и вслед за ними – вспышки страсти. Я ни на минуту не задумывался тогда, что это неправильно. Для меня не было правил. И даже обжигающая душа не могла заглушить секундного колебания перед тем, как я покинул его. На сто лет.

Он роняет бутылку, уже стоя вплотную ко мне. Просто роняет ее на землю. Я жду подвоха, удара, кола под плащом…

Он неуверенно берется за рукав моего пальто и притягивает себя ко мне. Ему трудно стоять, и он всем телом опирается, виснет на мне. Я невольно наклоняюсь вперед под его весом, и он все так же наугад находит мои губы…

Спайк

Я не буду открывать глаза. Если он снова уйдет, меня просто разорвет на части. Не надо было столько пить…

Я не чувствовал вкуса виски и крови. Зато сейчас отчетливо чувствую его губы. Он осторожен и нежен, почти неуверен. Я тоже не могу спешить, при каждом движении мир начинает уплывать и качаться.

Ангел….

Ангел

Отвращение. Вот что это. Именно отвращение– что еще я могу чувствовать от Спайка… Только от этого отвращения почему-то непоправимо тесной и ненужной становится одежда, и тяжело бьется в виски кровь. Я просто еще не совсем понял, что он задумал. Чего он хочет добиться, целуя меня. И только поэтому я не отрываюсь от его губ, ловя аромат виски и пьянея от него, слабый соленый привкус крови и яркий– его самого. Терпкий и сладкий, все более знакомый с каждой секундой вкус моего вампира. Моего Создания…

Спайк…

Спайк

Черт возьми, как же похож этот мираж на Ангела. На Ангелуса…И мне плевать, что это только мираж. Я пьян. Я ничтожен. Весь мир для меня - в нем. В его поцелуе.

Мне трудно даже стоять, не то что думать… Но если бы я мог стоять, ко мне бы не пришел Ангел. Ангелус. Я запутался. Не хочу сейчас в этом разбираться. Пусть он просто будет здесь…Черт, как кружится голова. Как не вовремя….

Ангел

Я все еще ничего не понимаю… Это ошибка, это неправильно, это отвратительно… Это так приятно. Иногда я мечтал о том, что бы случилось, если бы я вернулся… Если бы я мог вернуться. Я не скучал, нет. Мне было некогда скучать, и я бы не стал скучать по Спайку. Но он иногда приходил ко мне… в мои сны. Тот Спайк, которого я оставил много лет назад.

Тот Спайк почти не похож на этого вампира, прильнувшего ко мне и ласкающего мои губы. Волосы, плащ… сила, манера вести себя,– все изменилось. Остался ...остался сам Спайк..

Его рука скользит по моему пальто и обвивает меня. Это выбивает меня из того чувственного равновесия, в котором я был.

Спайк?!… Пьяный Спайк?!…Целующий меня пьяный Спайк?!!!…

Я резко отталкиваю его от себя. Но он не держится на ногах…вернее, он держится за меня. Поэтому мы летим вместе, потом я цепляюсь за его ботинки и окончательно теряю равновесие. Спайк приземляется на спину, по-прежнему хватаясь за мои руки, а я, увлекаемый его тяжестью, оказываюсь сверху.

Секунду я смотрю в голубые затуманенные алкоголем и желанием глаза и чувствую, что опять теряюсь. Еще немного,– и я бы начал первым…

На его лице проступает недоумение. Потом он улыбается - сонно и заторможено.

- Гребаный….Ангел….

Отключился. Удивительно, как он сумел продержаться так долго.

Я отдираю от себя его руки и откатываюсь в сторону.

Я не хочу даже смотреть на него. Муторно от того, что я чуть не сделал, от того, что всплыло в памяти и воплотилось в этом поцелуе.

Я поднимаюсь на ноги и ухожу, так быстро, как только могу.

Баффи. Чистая, маленькая… нежная.

Я должен увидеть ее. К черту осторожность, к черту боль - я должен знать, что кто-то ждет меня и тоскует по мне. Просто увидеть, чтобы вычеркнуть то, что произошло только что. Дьявол, я уже не верю в то, что это было. Чтобы Спайк…да что же должно было с ним произойти, чтобы он сделал это. Или нет – сколько он должен был выпить…

Голоса. Голоса и звуки драки. Я слышу ее напряженное дыхание. Я замираю в кустах и ищу ее глазами.

Хрупкая. Маленькая. Светлые волосы веером летят за ней, не успевая за ее движениями. Я нужен ей…

Я смотрю на нее из кустов, готовый броситься на помощь, если она промахнется. Я почти желаю, чтобы она промахнулась. Я хочу, чтобы она улыбнулась мне. Спросила, что я тут делаю… Говорила что-то– какая разница, что, если за всеми ее словами будет стоять: «Я люблю тебя. Мне плохо без тебя…»

Она точна, как всегда. Стряхивает с кола пыль и оборачивается.

- Ну как?

Я замираю. Она… она почувствовала меня?!…

-Тридцать две секунды. - Парень, которого я принял за жертву, подходит к ней. - У меня вчера было двадцать пять...

-Ты пользовался оружием! Давай проверим, сколько ты будешь драться без своего ружья!

-...А еще ты чуть не упустила одного. Баффи, почему ты не хочешь пользоваться оружием?

-Вот мое оружие! - Она прокручивает в пальцах кол. - И я прекрасно справляюсь…

Парень делает вид, что хочет напасть на нее. Зря…она все же немного обиделась. Ему приходится пролететь над ее плечами. Она разворачивается и садится на него, не давая ему встать.

-О, Райли…ты не ушибся?

В ее голосе неподдельная тревога и немного кокетства.

-Ушибся, - ворчит парень. - Мне бы не помешала компенсация….

Она наклоняется к нему. Я не должен этого видеть…я не могу этого видеть. Я должен ревновать, а чувствую лишь глухую тоску…

Я отступаю назад, оставляя их вдвоем на поляне. Они вместе…и она счастлива. Я ведь это хотел знать?…

Я быстро иду по кладбищу. Я еще могу успеть на автобус до ЛА, автобус, который приходит затемно. Я не могу быть в этом городе...

Черт...

Я думал, что он уже ушел. Но он лежит там же, где упал. И пролежит там еще очень долго... Если повезет, то до рассвета. И мне не придется пачкать руки.

Мир будет лучше без него. Это совершенно точно.

Я вцепляюсь в его плечи и воротник, представляя себе мир без Спайка– почти утопия... Я волоку его безвольное, словно тряпичное тело по кладбищу, думая, как была бы благодарна мне Баффи. Я ищу глазами склеп, из которого вышло это белобрысое несчастье.

Найти его совсем несложно. У склепа распахнута дверь, рядом валяется пустая пачка сигарет. Я заглядываю внутрь, чтобы убедиться– уйма пустых бутылок, осколки на полу, пятна крови у саркофага...И все пропитано им.

Я втаскиваю внутрь изрядно запылившегося Спайка и без особой заботы водружаю его на саркофаг.

Две минуты до отправки. Даже умей я летать, как старый Дракула, мне не успеть на станцию. Я опоздал на автобус. И теперь мне придется ждать здесь до следующей ночи.

Наверное, можно пойти куда-нибудь… Отель, номера у Вилли, квартира Джайлза– он наверняка пустил бы меня провести один день. Но дело даже не в том, что тогда мне придется провести этот день с призраком Дженни.

Это глупо… но проблема в том, что мне кажется,- я никому не нужен в этом городе. На этой земле. И я собираюсь провести это время с еще одним никому не нужным созданием. Тем более, что это – мое Создание…

Нам обоим будет лучше, если он не придет в себя при мне. Если он просто будет лежать тут. Молча. Черт, он всегда был лучше, когда молчал! И мне лучше не думать о причинах, заставлявших его молчать….

Я обхожу склеп, пытаясь найти хоть что-нибудь, кроме пустых бутылок. Нахожу- полупустую пачку сигарет, завалившуюся за каменную плиту.

Я не собираюсь его кормить. Но мне самому нужно что-то есть…поэтому я хлопаю дверью и иду к Вилли.

Спайк

Сквозь головную боль я слышу чьи-то шаги. Кто-то ходит….вроде ходит по моему склепу…и сейчас я попрошу его, чтобы этот кто-то меня распылил. Если смогу открыть рот. Глаза я открыть точно не смогу.

Ангел

Я возвращаюсь с сумкой, полной пакетов крови и втайне надеюсь: вдруг он уже ушел куда-нибудь. Хотя куда он уйдет… это его склеп. Я захожу, вижу неподвижное тело на каменной плите и закрываю за собой дверь.
Странно, но я не думал о Баффи уже… да все время, пока ходил к Вилли. Я думал только об упившемся сумасшедшем вампире, с которым решил прожить двадцать четыре часа. С которым прожил двадцать лет….

Он очень долго не хотел есть, когда проснулся в первый раз. Демон, жаждущий крови, боролся в нем с остатками человека; он сходил с ума, негромко рыча в углу. Обеспокоенная Дру что-то напевала ему, Дарла смотрела то на меня, то на сжавшуюся фигуру в тени, и не надо было быть телепатом, чтобы понять, о чем она думает и чего от меня хочет.
Мне он не нравился. И тем более мне не нравилось, что он не хочет есть. Я видел такое впервые. И я бы, не задумываясь, распылил его или оставил подыхать с голоду в старом доме, в котором мы тогда жили, но…Но я обратил его для Дру, а у нее за последние три дня умерли все любимые птички. Если бы она лишилась еще и новой игрушки…
Я накормил его силой. Он сопротивлялся; он пытался напасть на меня. Я без труда скрутил его в углу и ткнул его лицом в окровавленную шею какого-то прохожего. Как кормят котят…. Демон уверенно взял верх, а я, глядя на его вампирское обличье, залитое кровью и светящиеся блаженством глаза, вдруг ощутил, что он уже не так мне противен. Что-то – или эта кормежка, или его необычность– протянуло между мной и ним ниточку. Он стал для меня не просто очередной игрушкой Дру, – он стал вампиром. И он все-таки был моим Созданием.
Нет, еще не Созданием. Он был просто моим Обращенным, создал я его позже….

Я осматриваю склеп. Искать тут диван бессмысленно, но хоть кресло тут должно быть!
Табуретка. Судя по ее виду, Спайк купил или украл ее лет пятьдесят назад. Еще тут есть каменные постаменты для статуй, украшавших этот склеп. Теперь его украшает только слой вековой пыли… Это сколько лет я не жил в склепе?…
Я делаю весьма сложный выбор между пыльным постаментом и древней табуреткой, выбираю испорченное пальто и усаживаюсь на каменный «стул». Кровь в пакете холодная, но на поиски микроволновки я даже времени не трачу.

Я забросил Дру. Я почти не общался с Дарлой. Я учил его всему, что только мог; всему, что знал. Меня к нему тянуло, мне нравилось быть с ним, драться с ним, охотиться с ним. Дарла хмурилась, – но она еще ждала, что я устану от него, как устал от Дру. Или что он рассердит меня, перейдя за грань, и пополнит запасы пыли на земле. Пару раз почти доходило до этого – когда он выживал нас из очередного города своей необузданностью….
А потом…

Холодная кровь медленно наполняет меня. Мне еще не хочется есть, но я по капле цежу из пакета. Я не хотел вспоминать все это. Я просто хотел не думать о Баффи, и мне показалось, что просидеть сутки рядом со спящим Спайком – хорошая идея. Кто говорит «предаваться воспоминаниям»?…Это воспоминания просто погребли меня под собой, и мне уже никак не пробраться мимо той ночи…

В ту ночь мы охотились поодиночке. Девочки развлекались не очень далеко от меня, Спайк где-то шлялся, исчезнув почти сразу после наступления темноты.
Я охотился на аристократа. Изысканный парень из высшего общества, невесть как оказавшийся на улице ночью один. Он чуял меня, его трясло от страха, он оглядывался, спотыкался, пытаясь увидеть меня в непроглядной тьме,– и шел. Я крался следом…
Его кровь была сладкой. Я не убивал его, пока просто играя. Бедный парень был парализован ужасом, он даже не вырывался. В любом случае, эта ночь была бы для него последней, если бы не…
Спайк выступил из темноты позади меня. От него уже пахло кровью и спиртным, и в ту ночь он был как-то по-особому грациозен – как дикий зверь. Он скользнул ко мне– вернее, к моей жертве. Я зарычал; он слегка оскалился в ответ, продолжая осторожно приближаться. Я замер, готовый напасть, а он… Приблизившись вплотную, он слизнул кровь с моего лица. С моего рта... Медленно прокатил крохотную капельку по языку и чуть закусил нижнюю губу. Я с опозданием заметил, что он уже в человеческом лице…
Вероятно, он ждал, что я ударю его. Изобью; распылю; искалечу, – я молчал. Я просто не мог пошевелиться, ощущая на своем лице легкое и влажное прикосновение его языка и пораженный внезапно возникшей, несколько странной и… хм, смущающей реакцией на это. Подождав несколько мгновений, он опустил голову к шее несчастного аристократа и почти нежно прикусил ранку человеческими зубами, глядя на меня снизу вверх. Я, словно под гипнозом, неуверенно прикоснулся губами к струйке крови рядом с его ртом…
Сколько прошло времени, прежде чем расстояние между нами пропало?…Аристократ, очнувшись, давно сбежал, зажимая шею; а мы исступленно и нежно целовались на пустой улице…

Да сих пор я не могу спокойно вспоминать об этой ночи. Во всяком случае, это логично объясняет, почему я недавно…растерялся от одного запаха Спайка, – просто он был таким же, как и в ту ночь…
Да ничего это не объясняет! И тогда ничего не объясняло – когда мы стояли посреди улицы на коленях, и, сплетясь руками и языками, то приникая, то отстраняясь, теряли голову друг от друга… Я тяжело сглатываю, пытаясь прогнать томительное напряжение в животе.

Спайк.
Если не шевелиться, то вполне ничего. Интересно, почему мне так хреново?.. Из-за десяти бутылок виски или из-за того, что я три дня ничего не ел?…Глупый вопрос.
Надо вспомнить что-нибудь…хорошее. Если разобраться, в моей вечности было не так уж мало хорошего. Но я хочу вспомнить ту ночь…насколько смогу. Я могу вспоминать это только в таком состоянии, потому, что потом наверняка об этом забуду. Я - Большой Злодей, а Большой Злодей не должен думать о таких вещах…Если бы я узнал, что кто-то, кроме меня, знает, о чем я думаю и мечтаю, когда мне плохо….Распылился бы к чертовой матери. Но, кроме меня, знает только Ангелус.
Значит, никто. Потому что Ангел об этом давно забыл…

…Я не знаю, что на меня тогда нашло. Да, я выпил. Удачно поохотился. Был в хорошем настроении. Но, когда я почувствовал Ангелуса в нескольких сотнях метров от себя, я потерял разум – иначе не назовешь. Ни в какое другое время я бы не решился на это, не дал бы ему узнать, насколько я его …хочу. И я даже про себя не признавался, что я именно хочу его. Это влечение было отнюдь не дружеским, но я бы умер, прежде чем… Хотя я уже умер.
Видимо, что-то витало в воздухе, и я сделал то, что сделал, опьяненный им, как все время своей нежизни. И я до последнего момента думал, что он распылит меня за это,– на меньшее я не рассчитывал.
Когда он коснулся губами кожи того парня, коснулся рядом с моими губами, я… До сих пор, думая об этом, я готов сойти с ума. От счастья, от страсти, от нежности?… Не знаю. Это слова… только слова, а тогда было безумие.
Никогда, ни с кем, нигде я не был таким целым. Никого до тех пор я так не желал, как его; его волосы под моей рукой и его пальцы на моем затылке. Его дыхание во мне, его лицо рядом с моим… Сильное тело и волнами напрягающиеся мускулы под моими губами…Негромкий, еле слышный стон… И следующий стон – уже мой…
Как тогда я был счастлив, что я – вампир. Что я свободен от глупой человеческой морали. Что он выбрал меня,- меня! что он тоже желает меня. И где-то опасно близко и назойливо маячило слово «любовь», которое так и не прозвучало тогда, и которое я сейчас вспоминать не буду….
Кровавый, черт побери, Ад! Только слез мне и не хватало! Распылиться, только распылиться….

Ангел
Он начинает шевелиться на своем саркофаге. Просто слегка вздрагивать и вроде бы постанывать… Или всхлипывать. Я не смотрю в его сторону – хватит того, что я спас ему нежизнь. Снова. А вникать в его виски-сны я не намерен. Сейчас я далеко отсюда…

В ту ночь все так и ограничилось поцелуями… В какой-то миг мы просто испуганно разъединились, расплелись и разошлись, ни слова не говоря. Порознь явились домой, я слышал, как Дру что-то выговаривала Спайку. Мы не смотрели друг на друга, укладываясь спать. Я был полон им, его образом, его вкусом; полон им весь бессонный день.
Едва заходящее солнце коснулось крыш, мы сбежали от спящих женщин. Не обмениваясь ни словом, вышли из дома. Шипя от боли– солнце все еще стояло слишком высоко для созданий ночи,– не дотрагиваясь друг до друга и перебегая из тени в тень. Чувствуя друг друга каждой капелькой чужой крови. Мучительно желая и боясь…
Мы проходили мимо пустых домов и гостиниц– он не останавливался. И я знал, что это – не то, он искал что-то, и я не мог понять, что. Я понял только, когда увидел…
Пустой сарай, похожий на тот, где умер близорукий поэт. Ветхое строение тоже кажется Спайку знакомым, он входит и останавливается. Я стою сзади и боюсь коснуться его. Как же я хочу его коснуться!…
Он, словно почувствовав, медленно оборачивается, серьезно смотрит на меня. Отворачивается и падает назад. Прямой и гибкий, он просто падает на меня спиной, и я ловлю его… Я держу его в руках и смотрю на его запрокинутую голову, на легкую улыбку на губах, на искорки желания в голубых глазах… Смотрю на него бесконечную секунду, прежде чем попробовать эту улыбку на вкус и ощутить его руки на моем теле. Прежде чем окончательно попасть в его плен…
Мне хочется никогда его не отпускать.

Спайк
На самом деле это была хреновая идея, вспоминать ту ночь. Теперь мне кажется, что Ангелус рядом. Его тут, конечно, нет, но объяснить это своему мертвому и пьяному телу я не в состоянии. Я не в своем склепе, я снова в том сарайчике и рядом – Ангелус. Рядом, во мне, со мной….навсегда. Растворяясь во мне и принимая меня.
Я проживал ту ночь сотни раз, когда он ушел. Самая прекрасная ночь. Наша первая ночь вместе.
Он не случайно выбрал то место. В таком же сарае он подарил мне меня много лет назад, а теперь он подарил мне еще и любовь.

Мы провели там двое суток.
Мы появились в нашем доме невыспавшиеся и голодные, с распухшими губами, пропитанные друг другом…. Мы все так же не смотрели друг на друга, выбирая одинаковые соломинки из одежды. Дру, по-моему, так ничего и не поняла, а если и поняла, ей было все равно. Зато Старая шлюха была готова смешать меня с землей. С пылью. К черту ее.
Это было безумное время. Счастливое время. Двадцать лет пролетели, как один год; мы ссорились, дрались до синяков и кровавых ран, ругались и даже расставались, – на неделю или две,– и любили, любили, любили….
Я никогда не думал о том, что люблю его. Я не думал, что могу существовать без него, без его глаз, без его улыбки, без его низкого голоса… Без его тела рядом днем и ночью. Он был со мной, и мир был таким, каким он, наверно, был задуман кем-то для меня.
Мы шли через Европу, как четыре ангела смерти. Я как никогда понимал свою власть, свою силу вампира. Мир был создан для нас, для созданий ночи. Ночь - именно ночь была первой. Потом появился день. Так говорил Ангелус....

Ангел
Видели бы меня теперь Корди с Дойлом… Я, печальный и алчущий, в одном склепе с напившимся Спайком, да еще после истории с Кольцом Амара, да еще сидящий в дорогом пальто на немыслимо грязном камне… И тоскующий по временам, которые пытался забыть сто с лишним лет, по вампиру, с которым спал двадцать лет.

Я иногда думаю… думал, что было бы, не попадись на моем пути та цыганка. Не вернись ко мне моя несчастная душа. Мы и до сих пор были бы вместе?…
Я не сразу решил уйти. Я был с ними, как …как убогий инвалид. Душа разрывала меня, с каждым днем все сильнее, но я терпел. Я был испуган, сильно испуган. И ничего не понимал.
Мы – а тогда еще были «мы»– никогда не обсуждали то, что случилось со мной. Он тоже боялся, тоже был растерян. Он пытался быть со мной... Не со мной. С Ангелусом.
Пока я не осознал в одну далеко не прекрасную ночь, что так продолжаться не может. Дарла…Дру… Кровь и смерть на их пути.
И кровь на пути Спайка. У него души не было, и он не мог понять, что я чувствовал, глядя на их охоты, на их игры и кровь, кровь, реки крови…. А я не мог терпеть его рядом. Я не спал, рассматривая его совершенное лицо и проклиная Ангелуса за то, что он сделал с пишущим стихи мальчиком. Я почти не притрагивался к нему, боясь выдать свое отвращение и смертельно боясь обидеть его. Его усмешка, точеная красота, кошачья грация, равнодушная жестокость ко всему, кроме меня, яркая и яростная, как вспышка света страсть, – все, что Ангелус создавал двадцать лет, стало мне противно.

Он лежит на своем каменном мешке, повернувшись ко мне вполоборота. Вырезанные, словно из мрамора, четкие черты, волосы, выкрашенные в жуткий белый цвет, шрам на брови… Я помню этот шрам совсем свежей раной. Мальчик мой, он ждал, что я все-таки разделю с ним эту победу. А это стало крахом…

У меня ломит виски и душу от страха и крови, наполняющих город. Девочки, пресыщенные и потерявшие осторожность, упиваются всем этим. А Спайк… он тогда, наверно, уже знал, что все кончается. Уже кончилось.
Я не видел, как он это сделал. Я видел его уже после– рядом с Дру... Дру, у которой на лице блуждала улыбка довольной кошки– ее мальчик, ее Спайк убил Истребительницу... Он же почти не глядел на меня... Я знал, что простым восторгом дело не ограничилось– после настолько насыщенного боя мы с ним праздновали победу вдвоем, выплескивая оставшуюся энергию. Черт, после подобного боя мы день не вылазили из постели, а сейчас я знал, что эту свою победу он отмечал с Дру, и эта сладкая улыбка на ее губах– не только от гордости... Он льнул к ней, в поиске внимания, восторга, восхищения, всего того, что он привык видеть в моих глазах.
Удивительно, но я даже ярости не испытал. Я просто понял, что мне надо уйти, пока я не распылил их во сне, а потом - и себя.
Наша с ним постель… Мы все так же часто спали вместе, но уже давно – по привычке. Я не мог заставить себя прикоснуться к нему, а он… он очень скоро перестал пытаться добиться от меня чего-то, кроме простых объятий. Он лежит, распластавшись поперек постели, неловко повернув голову со свежей раной на брови. Полуодетый, измотанный, бесконечно красивый… Я легонько дотрагиваюсь до его лица, пробегаю пальцами по скуле –виной всему мимолетный, но очень болезненный укол сожаления. Он совершенен, он создан мной для меня, но он – мое проклятие.

Спайк
Внутри меня опять начинает вскипать ярость. А я даже пошевелиться не могу… Как и тогда.
Гребаный Ангелочек! Он думал, что я спал; что я не чувствую, как он лапал мое лицо. Не нужна мне была его жалость, он что, думал, я не вижу?…Не вижу, как он на меня смотрел? Он даже во сне старался отодвинуться подальше…
Если бы он знал, как мне было больно. Его мучили кошмары, он бился во сне и сдавленно плакал; я держал его в своих руках и гладил его плечи, стирал слезы с похудевшего лица. А потом, когда он просыпался, я притворялся спящим…Он часами смотрел на меня, не дотрагиваясь, не двигаясь. А мне самому хотелось рыдать от его отстраненного взгляда. Не слишком-то похоже на Большого Злодея, да? А мне тогда было плевать на это... и сейчас – плевать. Мне так же плохо сейчас, как и тогда. Без него.
Тогда я решил, что его пальцы на моем лице – то же самое, что и пустые взгляды на моем теле. Просто очередное проявление его вины и его отвращения. Я решил послать его к дьяволу вместе с его душой!
…я искал его. Искал по дому, по городу, не замечая ничего и никого вокруг себя, пытаясь рассмотреть его силуэт в каждой фигуре, выступающей из ночной тьмы. Искал его до тех пор, пока не понял, что он ушел. Бросил меня, грязное порождение тьмы, и ушел…
…ну и черт с ним. Мир ведь не рухнул…все-таки не рухнул.

А тут кто-то есть, точно есть. Не знаю, кто, но надо срочно узнать. Вызовите кто-нибудь кран, чтобы открыть мне глаза…

Ангел
Снаружи уже наступил день. Рассвет. У меня начинают потихоньку слипаться глаза, и я откидываюсь на стену. Я не буду спать, я еще не сошел с ума, чтобы спать в одном помещении со Спайком. До сих пор ноет грудь, проткнутая этим садистом-палачом Маркусом. Все-таки сто лет сделали свое дело…если Спайк решил сотворить со мной такое.
Мне осталось просидеть тут меньше двенадцати часов. Вспоминать – это хорошо. Потом я буду убеждать себя, что вспоминал я Ангелуса и его кровавое прошлое, а не молодого вампира, подарившего ему любовь, и не бесконечные - и такие короткие ночи и дни с ним. И пусть у нас с ним одно прошлое и одна память, эта любовь принадлежит Ангелусу. Как и тот поцелуй, который я украл у потерявшегося Спайка….
Любовь… Я пробую это слово на вкус. Его никогда не говорил Ангелус. И он никогда не слышал этого слова от Спайка. Им не нужны были слова…
Им. Я безжалостно разделяю себя – и его. Ангелу не нужен, не может быть нужен Спайк, и белокурый демон, спящий напротив, может дарить мне только раскаленные колья и святую воду. Пусть он как две капли воды похож на вампира, делившего со мной вечность, он ненавидит меня. И я должен тоже ненавидеть его или …убить.
Дьявол. Этот самый белокурый демон, словно услышав мои мысли, начинает просыпаться.

Я сижу неподвижно. Спайк вздрагивает, сглатывает и наконец открывает глаза. Некоторое время он, щурясь, смотрит перед собой в заросший паутиной потолок. Снова сглатывает, неуверенно ощупывает камень под собой.
-Кто тут? - еле слышный хриплый голос.
Я молчу и не шевелюсь. Может, он снова заснет.
-Я спросил, мать твою, кто тут! - он слегка повышает голос, насколько может.

Спайк
Голова словно отлита из чугуна, и язык ворочается через раз… Если тут демон, то он бы давно прикончил меня, и не стал бы ждать, пока я проснусь. Если это Истребительница…нет, это не Истребительница. Я бы проснулся намного раньше, намного быстрее и намного болезненнее, будь это она. Моя фантазия по поводу того, кто тут, истощается, и я понимаю, что надо оторвать голову от камня (во выраженьице! И, наверно, тот, кто его придумал, просыпался в моем теперешнем состоянии не раз и не два). Так вот, оторвать голову от камня, а потом расклеить непослушные веки и осмотреться.
Чудный план. Выполняем.
Мать твою!!! Этот потолок сейчас меня расплющит!!!!
…А где тут верх? Голову надо поднять «вверх», она же упорно стремится «вбок», «вниз» или «куда-то-к-чертовой-матери».
Тут темно. Дверь закрыта….и кто это такой предусмотрительный? Неужели я?
Я постепенно снова начинаю чувствовать, и первое мое ощущение, – препаскудный вкус во рту и сотни раскаленных иголок в затылке. Но зато глаза уже открываются без проблем, и я могу сесть. Я выравниваю свое тело на каменном мешке, на котором валяюсь, и оглядываю склеп. Впереди меня никого. Слева… пусто. Назад я голову не поверну, значит, остается справа.
Я смотрю вправо, закрываю глаза, отдыхая, потом разлепляю их снова и… Кровавый ад, ЭТО никуда не исчезло.
Уж лучше бы меня расплющил потолок. Bloody….

Он открывает глаза, нервно дергается и что-то хрипло шепчет. Я мог бы услышать что, только я слишком хорошо знаю…знал его, чтобы подумать, что он читает про себя стихи. Поэтому прислушиваться не пытаюсь.

Спайк еще раз сглатывает и пытается сесть. Со стороны кажется, что он вот-вот рухнет на пол, но он ухитряется удержаться и даже выпрямиться.

Он оглядывает склеп и замечает меня.

Ха, а ради такого выражения на лице Спайки я бы еще раз притащил его сюда из-под солнца. Я уже не жалею о своем решении– это того стоило…

Он, как на том кладбище, закрывает глаза, снова приоткрывает их и, слегка наклонив голову к плечу, смотрит на меня. Щурится и опять прикрывает глаза.

-Спайк, тебе так лучше меня видно?

Спайк

Чертменявозьмипрямоотсюдаиунесихотьвадтольконеэто! Это не галлюцинация и не гребанный сон. Это настоящий и в меру неживой Ангелочек. И пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, кто-нибудь, сделайте так, чтобы мои сны оказались просто снами!!! Мне определенно снилось что-то про Ангела…про поцелуи….про поцелуи с Ангелом?!?…Нет. Нет! Нет!!!!

Он сидит напротив меня, скрестив ноги, и потягивает кровь из пакета. Легкая усмешка в духе «я-самый-сильный-и-спаситель-всего-человечества», дорогая одежда и превосходство. О да, Ангел…такой душевный и такой знающий…

-Какого хрена ты тут делаешь?

-Пережидаю день, Спайк.- Он отхлебывает из пакета и как ни в чем ни бывало смотрит на меня.

Я спрыгиваю с саркофага и бросаюсь к нему, чтобы вышвырнуть его отвра…

Проблемы начинаются уже на «спрыгиваю». То, что я делаю, больше похоже на «падаю», и «падаю с грохотом». Черт с ним, не в этом суть. Суть, мать твою, в том, что ноги меня не слушаются!!

Я кое-как возвращаюсь в вертикальное положение и стою, цепляясь за камень. Голова начинает кружиться все сильнее и сильнее, и меня просто сгибает пополам приступ тошноты. Правда, ничего во мне уже нет, так что я просто выгибаюсь около этого саркофага и хриплю.

Меня кто-то хватает за шиворот, выпрямляет и рывком усаживает на пол. В глазах у меня темно, но я чувствую запах крови и сразу же понимаю, как я голоден. Мне запрокидывают голову и вливают в рот холодную кровь.

Ангел

Спайк пытается броситься ко мне, я напрягаюсь, готовый встретить его, но он падает на пол, словно запутавшись в своих ногах. Я пристально наблюдаю за ним. Он, обламывая ногти об камень, выпрямляется и смотрит на меня мутными глазами. Потом неожиданно сворачивается пополам и хрипит. Мне кажется, что его тошнит, но…. Ничего. Значит, он не ел уже как минимум сутки. И выпил…судя по состоянию склепа, не меньше десяти бутылок. Странно, даже пьяным он всегда выходил на охоту и никогда не оставался голодным….

Я спускаюсь со своего сидения и достаю из сумки еще один пакет. Смешно, но я не могу смотреть на его скорченную фигуру. Ему надо поесть.

Я подношу к его лицу пакет с кровью и слишком поздно понимаю, что я делаю. Это же Спайк, Спайк, который даже в инвалидной коляске требовал себе живой и теплой крови. Сейчас он попробует надеть этот пакет мне на голову….

Он жадно приникает к пластику и пьет, захлебываясь, забыв надеть маску вампира, не открывая глаз, чуть постанывая от удовольствия. Он пьет холодную кровь из пакета так, словно это кровь Истребительницы. Наверно, он не ел несколько дней… Но это так не похоже на Спайка, что я начинаю задумываться.

Спайк

Внутри меня животворная кровь двигается по венам, наполняет меня энергией и сонливостью. Я вспоминаю, что все время моего общения с бутылкой я не спал, а пьяное забытье принесло мне что угодно, только не отдых. Последние капли из пакета я пью медленно, наслаждаясь каждым глотком. И, выпустив из рук пакет, приваливаюсь головой к каменной тумбе. Пара секунд совершенного счастья и довольства.

-Ангел, что ты…

-Помолчи. - Он стоит надо мной. - Если ты еще раз попробуешь напасть на меня, я свяжу тебя, сброшу в подвал и оставлю там. Мне некуда отсюда уйти…

-Какого…-Я пытаюсь приподняться.

-..потому что снаружи день. – Он не спеша отходит. – И я собираюсь провести его тут.

-Почему я должен заботиться о том, чтобы тебя не сожгло солнце?!

-Потому что ты мне кое-что должен за Маркуса… и за кольцо Амара. - Ангел внимательно смотрит на меня.- И за твое гостеприимство, и за Дру в качестве любящей хозяйки. Тебе так не кажется?

Мне совсем так не кажется, но он явно собирается выполнить свою угрозу, а сопротивляться я пока не могу. Поэтому я придерживаю свои мысли при себе, кое-как встаю на ноги и ухожу в дальний угол. Он некоторое время смотрит на меня, потом тоже отходит на свое место.

Одно радует– пока я тут валялся, я скорей всего не ляпнул и не сделал ничего лишнего. Иначе Ангел не вел бы себя так… Сны остались просто снами, а это уже хорошо, правда?

Ангел

Это НАСТОЛЬКО не похоже на Спайка! Чтобы он согласился со мной, чтобы он промолчал и дал мне находиться тут…. С ума сойти. Но он сидит на полу, не пытается драться, ругаться, перемывать мне кости и ведет себя просто изумительно. Для Спайка.

С ним явно что-то произошло.

Спайк

Я не могу постоянно сидеть на полу или ходить взад-вперед, как маятник. В этом склепе совершенно нечем заняться. К тому же я чувствую себя сейчас настолько лучше, что мне срочно нужно чем-то заняться. Чем я могу заняться в одном помещении с Ангелом днем?…

Неправильно, черт меня дери! Из меня еще не выветрились дурацкие сны, только и всего!

Замечательное занятие - достать своего Сира. У меня слегка улучшается настроение, когда я вспоминаю, как легко управлять Ангелом и выводить его из себя. Устраивайтесь поудобнее, леди и джентльмены!…

-Как там твое агентство? Надо будет как-нибудь наведаться к тебе в ЛА, а то тебе там скучновато…

Ангел удивленно отрывается от созерцания своих рук и поднимает на меня глаза.

-Добро пожаловать, Спайк, всегда добро пожаловать. Кого ты захватишь в этот раз? Прошлого твоего приятеля я распылил, извини…

Так. Он показывает зубы. Ну не то что бы он был круче меня в умении трепаться, но это уже интересно..

-Я думаю в этот раз справиться сам. Только вспомню, где я забыл свою кочергу… Или чтобы начистить тебе твою вампирскую морду подойдет и труба?

-Только не изображай амнезию, Спайк, Бога ради… Тебе не отшибло мозги даже когда на тебя свалилась церковь, значит, отшибать там нечего. А твоя кочерга валяется там же, где и твоя коляска…Инвалидная.

Надо же. Становится все веселее…

-А ты опять мотался в Саннидейл, а? К своей маленькой Истребительнице? Какая жалость, тебе, наверно, никто не говорил… У нее новое увлечение, которое не мажет волосы гелем, не хмурствует с утра до вечера и спит по ночам. Правда, сейчас он спит по ночам реже, чем раньше…

Я останавливаюсь, чтобы посмотреть на его реакцию. Или точнее– чтобы успеть смыться, прежде чем меня прибьют. Вроде пока ничего…Он не пытается метнуть в меня кол, даже не встает с места… И, похоже, опять не слишком расстраивается.

-Ты это все узнал, сидя на привязи у нее, а, Спайк? Кстати, немного дерева в груди тебе идет. И веревки тоже.

Блин. И надо было этому придурку напомнить мне, почему я тут сижу.

Я резко вскакиваю и иду к холодильнику.

Виски отлично помогает убить время. Три дня я уже убил, и все остальные дни прикончу, пока кто-нибудь не прикончит меня. Когда я трезв, я- полное ничтожество. Пустое место.

А когда я пьян, я об этом забываю.

Ангел

Он пытается вывести меня из себя, как всегда. Может, это ему и удастся…это у него всегда получалось. Но легко я не сдамся, и прежде чем я действительно отправлю его в подвал, я сам попробую достать его. Тем более сейчас у меня есть парочка козырей…например, привязанный к стулу и совершенно беспомощный Спайк….

Куда это он собрался? Я настораживаюсь, от него можно ожидать чего угодно. Он направляется к грязному ящику в углу, открывает его….ЧТО?! Это холодильник?!!!

Он достает из него бутылку виски и отработанным движением встряхивает ее… Ну уж нет. Мне не улыбается провести еще и день рядом с пьяным Спайком.

Спайк закидывает голову, подносит к губам горлышко. Я выкручиваю бутылку из его руки.

-Спайк, сегодня ты НЕ будешь больше пить.

-Fuck You!!-он тянется к моей руке. Я отступаю; он сжимает кулак.

-Подвал, Спайк. Помнишь?

Он делает шаг назад. Я не могу понять, что с ним– неужели мастер-вампир будет так злиться из-за бутылки? Или…неужели его так вывели из себя мои слова? Обычно бывало все наоборот…

Он лихорадочно озирается, наконец, находит то, что искал и вытаскивает из кучи мусора в углу.

Кол. Вот это уже ближе к делу.

-Спайк, я предупре…

-Держи!! - Спайк швыряет в меня кол, швыряет неловко, и я без труда ловлю кусок деревяшки.- Вы все! Шоу еще то, правда? Впервые на глазах публики– вампир без клыков!!!! Можно держать без клетки, достаточно кормить и поить, так?

-Спайк, что…

-Пошел ты! - он яростно бьет кулаком в стену.- Пошли вы все!

Это уже становится интересно. Что, черт возьми, с ним творится?

-Спайк, что с тобой?

Он останавливает свое метание вдоль стены и смотрит на меня. Смотрит так, что мне становится откровенно не по себе.

-Что со мной? Ничего особого, ничего, что могло бы тебя заинтересовать, да, Ангел? Ма-аленький кусок металла и чуть-чуть схем, так это выглядит? - Он обрывает сам себя.

Я напряженно слушаю, изо всех сил пытаясь уловить в его словах хоть что-то понятное.

-Спайк, я не знаю, о чем ты. Так что, будь добр, выражайся яснее.

В его глазах вспыхивает дикий огонь.

-Яснее? Чип. Так до тебя доходит? Чип!- Спайк медленно подносит руку к голове и вжимает ладонь в висок.- Маленький…. Металлический…. Проклятый. Кусок. Дерьма. В. Моей. Голове.

Я молчу. Что я могу сказать?

-Боль. Судороги. Так понятно?- Спайк все сильнее вдавливает ладонь в голову.- Все время…всегда боль. Беззубый…да, беззубый злобный вампир.…

Чип… Словно фотографии укладываются на стол: Спайк, привязанный к стулу в доме Баффи; пьяный Спайк, подходящий ко мне и..и.. нет, дальше не надо; скорчившийся голодный Спайк; Спайк, пьющий холодную кровь….

Я знаю, что не должен так думать о нем, но меня пронзает острая жалость: что они сделали с моим мальчиком!… Лучше бы его распылили сразу, чем эта пытка.

-Спайк…Спайк, кто это сделал?

Спайк

Он ведет себя так, будто ему не все равно… Будто он все еще мой Сир. И я ничего не могу с собой поделать,- слишком долго я молчал и терпел, –отвечая на вопросы Истребительницы и ее друзей; питаясь свиной кровью; заливая себя выпивкой, валяясь тут, словно мешок. И что-то, похожее на сочувствие в его голосе, в его глазах, его сила….

Ангел

Спайк сползает по стене на пол, садится и начинает невыразительно рассказывать. Настолько невыразительно, что мне кажется, что это говорит робот, но никак не Спайк. И так непривычно слышать его низкий голос пустым, лишенным эмоций, лишенным обычных ругательств, наконец! Но это- не сейчас. Сейчас я просто выслушаю его…

Дру… Кольцо Амара… Его провалившийся набег на ЛА… Инициатива… Плен… Чип.

Спайк замолкает. Он уже почти успокоился, но мне трудно на него смотреть. Как будто я виноват в том, что с ним случилось. Тем более, что я действительно знаю, что виноват.

-И…давно…

-Три недели.- Спайк поднимает на меня глаза.- Первую неделю я просидел у Истребительницы…ну, ты меня видел. Потом у Наблюдателя, у Ксандера, опять у Наблюдателя…пока я им не надоел. Будь хорошим мальчиком, Спайк, пока…

Он усмехается и роняет голову на колени.

До какой степени отчаяния должен был он дойти, чтобы он ТАК говорил со мной, после всего, что мы сделали друг другу за два последних года… Чтобы он признавался мне в своем бессилии, в своей боли, обиде… До меня доходит, насколько он одинок. И в его одиночестве есть и моя вина.

Я машинально подношу бутылку, которую все еще держу в руке, к губам и отхлебываю. Виски обжигает мне рот почти так же сильно, как вид отчаявшегося Спайка обжег мне душу, и я принимаю совершенно безумное решение. Это даже не решение, просто молнией вспыхнувшая мысль.

-Спайк, ты поедешь со мной.

Спайк вскидывает голову и смотрит на меня, выгнув бровь.

-Брось бутылку, poof, ты уже налакался.

-Ты поедешь со мной. -Я сам не понимаю, что говорю.- Мы попробуем узнать побольше насчет твоего чипа и…помочь тебе. Естественно, ты будешь вести себя пристойно…никаких кольев, цепей и Дру.

Он выглядит ошарашенным….и это мягко сказано.

Спайк

Не мог он напиться от одного глотка! Но он сидит тут и предлагает мне помощь… он предлагает мне избавиться от чипа. Он опять ведет себя так, будто ему не все равно. Он хоть понимает, что он говорит? И кому он это говорит?…

Интересно, в его агентстве предлагают заполнить анкету?

…Вы обратились в Агенство Ангела. Мы Помогаем Беспомощным бла бла бла… Будьте любезны ответить на несколько простых вопросов.

Имя: Уильям- Уильям Кровавый- Спайк.

Возраст: не помню точно, около 120… Спросите лучше у моего Сира, ОК?

Причина обращения: мне встроили в голову маленькую железную штучку, и я уже не могу убивать. Я буду очень благодарен вам за помощь, честно. И обещаю всех беспомощных, которые потом попадутся на моем пути, отправлять к вам….

На этом этапе я начинаю хихикать, как сумасшедший.

Ангел

Я неуверенно осматриваю бутылку у себя в руке и ловлю себя на мысли, что давно не пил ничего, кроме крови и иногда– кофе…

Я не привык пить из бутылки. Я украдкой оглядываюсь, но спрашивать Спайка, нет ли у него стаканов….представляю, что он мне скажет. Мысленно махнув рукой, я снова отхлебываю жгучую жидкость из горлышка.

Спайк

Он сидит на тумбе, скрестив ноги, и смотрит на бутылку в своей руке, потом оглядывается. Ха, Ангел решил напиться! И готов поклясться, что он ищет стаканы…посмотрим, хватит ли у него смелости спросить. Стаканов-то у меня все равно нет.

Он все-таки отпивает из горлышка, а я возвращаюсь к своим невеселым раздумьям.

Снова ехать в ЛА– это безумие. Тем более с Ангелом. Но тут…меня вдруг охватывает глубокая тоска, при мысли, что будет тут. Истребительница, ее глупые друзья, чертова Инициатива, которая будет охотиться за мной, пока не упрячет в подвалы навсегда, Хармони…

Темнота, унижение, одиночество. И голодная смерть– в не столь далекой перспективе.

Одиночество… Я не знаю, почему он предлагает мне поехать с ним, но я …я не буду один. Даже если он решит заставить меня мыть полы или печатать на машинке… он будет рядом со мной. Кто-то все равно будет со мной. А поскольку он не заставит, если ему еще дороги его драгоценный отель и документы… то эта поездка может оказаться весьма веселой.

Правда, остается еще одно…Гордость. И именно она мешает мне согласиться…согласиться без раздумий на предложение моего бывшего Сира, бросившего меня сто лет назад из-за того, что я был слишком грязен для него.

Но какая может, к дьяволу, быть гордость в пыльном темном склепе? Какая гордость может оставаться у голодного и униженного вампира?…

Я чувствую, что запутался, и перевожу взгляд на Ангела. Мне нравится смотреть на него… Он вроде как совершенно не волнуется насчет того, что я ему скажу. Сидит и время от времени отхлебывает из горлышка, и я вдруг понимаю, что не могу отвести глаз от этого зрелища… Он мягко обнимает губами твердое горлышко, запрокидывает голову, закрывает глаза, делает глоток и виски проскальзывает по его горлу вниз….Он отнимает бутылку от губ и слегка облизывает их….Его губы вновь смыкаются вокруг отверстия, и он медленно пьет, его скулы резче выделяются на лице…

Я ловлю себя на том, что тоже сглатываю. Мне хочется подойти к нему…почувствовать это мягкое прикосновение на своей коже…черт, это же нечестно! Бутылка не может ничего чувствовать, ей все равно, а он растрачивает на нее свою ласку. А я… я сто лет не вдыхал его запаха, не дотрагивался до него и не чувствовал отклика его тела на мое присутствие. Сто лет меня не касались его ласковые губы, его пальцы… кроме как во сне. Но во сне- это ведь не считается, и потом так пусто на сердце, когда просыпаешься во влажной постели без него…

Это –не мой Ангелус. Это Ангел, и ему все равно, что сейчас мне хочется подойти к нему, целовать его- до боли, снять с него…

Джинсы давят мне все сильнее и сильнее….я отворачиваюсь и плотнее запахиваюсь в плащ, он просто незаменим в таких случаях.

Мне так хочется подойти к нему, но я утыкаю взгляд в каменный пол, считаю до десяти на трех языках и убеждаюсь, что снова могу говорить связно.

-Эй, приятель, тебе лучше прекратить надираться, иначе с тобой не поеду, ты угробишь нас обоих.

Ангел опускает бутылку и слегка улыбается.

-Я на автобусе, Спайк.

Ангел

Идея была просто идиотская. И выгляжу я рядом с ним как идиот… как еще может выглядеть хорошо одетый и солидный вампир рядом с этим сумасшедшим панком.

Мне кажется, что на нас начинают коситься еще на автобусной станции. Я покупаю билеты, это белокурое чудовище стоит рядом, закуривая, и толкает меня под бок:

-Только не бери билеты рядом, ОК, Ангел? Я хочу выспаться по дороге…

Чудесно. Я тоже хочу отдохнуть от него и подумать, какого черта взял его с собой.

Людей в автобусе не так много, как я боялся– все-таки ночной рейс, но и не так мало, как хотелось бы. Я был бы относительно спокоен, если бы в автобусе никого не было, водитель сидел бы за бронированной перегородкой, а Спайк лежал связанным в багажнике.

Его место впереди, я вижу светлую голову над спинкой сидения. Автобус трогается, я прикрываю глаза и начинаю прокручивать в голове варианты разговора с Корделией. Ничего утешительного…

Время от времени я бросаю взгляд из-под полуопущенных век– просто чтобы убедиться, что Спайк на своем месте. Спайк там…и он чем-то занят.

Я встаю, прохожу к водителю, беру карту и оборачиваюсь на Спайка. Он сидит рядом с типичным средним американцем– лет около сорока, небольшая лысина, хороший костюм… Между ними лежит кожаная папка, а на этой папке разложена партия в покер. Я останавливаюсь и жду, пока кто-нибудь обратит на меня внимание.

Сосед Спайка наконец замечает меня. Вид у него слегка расстроенный и растерянный. Еще бы, играть в карты со Спайком даже Ангелус не решался… разве что на раздевание. Тоже, между прочим, проигрывал….

Черт побери, о чем я думаю?!

-Простите, ради Бога, но мне надо сказать пару слов моему другу… Ему звонят из дома,- я помахиваю перед носом американца мобильником. - Уильям, не мог бы ты…

Не дожидаясь ответа, я еще раз виновато улыбаюсь его соседу и прошествую в конец автобуса. Там почти никого нет. Я знаю, что Спайк идет за мной.

-Что, черт побери, тебе от меня надо?

-Мне надо?! Мне надо?! Спайк, сколько ты у него выиграл?!

-Около двух сотен, всего-то…-Спайк напускает на себя обиженный вид.

-Ты НЕМЕДЛЕННО отдашь ему все деньги.

-Какого черта, poof!!! Я их ВЫИГРАЛ!

Я пристально смотрю ему в глаза.

-Дай мне слово мастера-вампира, что ты выиграл их честно…Дитя.

-За кого ты меня принимаешь? - платиновый мерзавец даже не смущается. - Нечего быть идиотом.

-Ты отдаешь ему деньги.

-Какого черта я согласился ехать в ЛА, если я не могу даже развлекаться?!!

-Хороший вопрос,- я опять смотрю ему в глаза. - И вроде как я знаю ответ….что-то про маленькую железную дрянь в твоей голове. И там определенно было условие насчет хорошего поведения… если мне не изменяет память. А хорошее поведение, Спайк,- я медленно беру его за отвороты плаща и подтягиваю к себе,- хорошее поведение не подразумевает жульничать в карты, убивать прохожих, воровать, ругаться и хамить своему Сиру. Так что ты идешь обратно, перестаешь жульничать, честно проигрываешь то, что выиграл и ведешь себя ХОРОШО. Иначе я выкидываю тебя в окно прямо из автобуса.

Спайк оскорбленно вырывает воротник плаща из моих рук и идет назад. На полпути он вдруг останавливается и с торжествующей улыбкой возвращается.

-Что такое, Спайк?

-Видишь ли, Ангел.- Он даже никак не обозвал меня, а это подозрительно.- Если я буду играть честно, я ведь могу и выиграть и проиграть, так?

-Это и есть честная игра, Спайк,- я не могу понять, к чему он клонит.

-И, значит, я могу случайно проиграть больше, чем выиграть, да?

-В общем-то, да….- смутные подозрения зарождаются в моей душе.

-Значит, мне нужны деньги, Ангел. У меня ни гроша, кроме этих двух сотен. А я ведь хочу играть честно.

Давно я не видел ни у кого таких искренних глаз…

-Не играй дальше!!!

-Так НЕ делается, Ангел. Если ты садишься играть, то играешь. Я же не хочу испортить удовольствие этому человеку, так?

Будь проклят тот час, когда я обратил его… а главное, будь проклят тот час, когда я позвал его с собой… И я НЕ обязан давать ему деньги, но он стоит передо мной, а у меня совершенно нет настроения спорить с ним. Это кончится тем, что мне придется платить еще и за разбитый автобус.

-Держи. Тут еще две сотни. -Я всовываю ему в руку несколько бумажек, разворачиваюсь и иду на место. Готов поклясться, что он улыбается. Гнусно ухмыляется мне вслед своей соблазнительной улыбкой…

О чем, черт возьми, я думаю? Я встряхиваю головой и сажусь.

Спайк

Я гадал, сколько времени он даст мне повеселиться… Ровно полчаса. Десять минут ушло на раскрутку моего добропорядочного соседа и двадцать– чтобы выиграть у него немного денег, только на сигареты. И тут появляется Ангел, великий и могучий…

Я был раздражен. Действительно раздражен, но весь мой гнев улетучился, как дым, едва он назвал меня «Дитя»… Ангел назвал меня «Дитя», и он напомнил мне, что он мой Сир… За это я готов простить ему все на свете.

И выманить у него немного денег…

Играть честно совсем неинтересно. Я то выигрываю, то проигрываю; мой противник приободряется, а у меня, наоборот, желание играть пропадает.

-Что-то скверное дома? - участливо спрашивает Гарри. Вроде бы он говорил, что его зовут Гарри…

-Что? - Я вспоминаю про мобильник в руке Ангела.- А, что-то вроде того…

- Проблемы в бизнесе?

Я чуть не хохочу ему в лицо – неужели я похож на человека, занятого бизнесом! Потом все же сдерживаюсь и делаю серьезное лицо.

-Не совсем так… в делах-то у нас все ОК…

-У нас? Это был ваш партнер? -Гарри кивает назад, туда, где одиноко восседает Ангел.

-Ага,- я тоже бросаю назад короткий взгляд. Что ж, вспомним, что там перечислил Ангел? Жульничать, убивать, воровать, хамить… Список довольно короткий. А сколько развлечений помимо всего этого? Уйма. -Мы занимаемся уничтожением нечисти.

-Что?!!!-Гарри начинает кашлять, фыркать и вообще вести себя так, как и должен вести себя добропорядочный американец, услышавший такое. То есть, вести себя забавно.

-Никто не должен об этом знать, - я перехожу на шепот.- Но мы ведь друзья…поэтому я и предупреждаю тебя. Мир кишит демонами, вампирами…

-Инопланетянами?- В глазах Гарри чуть ли не мелькает заставка «Секретных материалов». На что только эти смертные тратят свое время…

-Нет! Я же сказал– вампиры! Они охотятся за людьми… все время охотятся за людьми. – Я понижаю голос.- Они вокруг нас… всегда вокруг нас….

-Боже всемогущий,- он вздрагивает.- Скажи, что ты пошутил, и давай играть дальше.

Ну уж нет, Гарри… Я только-только начал.

-Даже в нашем автобусе могут быть демоны или вампиры….Они похожи на людей, но они не люди. Всегда надо помнить, что они не люди.

Ангел

Спайк начинает что-то воодушевленно рассказывать своему попутчику. Я вижу, как он то и дело наклоняется к нему. Будем надеяться, что это анекдоты, но проверить не мешает.

Я опять иду смотреть на карту. Пожилая леди на переднем сиденье уже провожает меня настороженным взглядом– огромный одетый в черное парень, шатающийся взад-вперед по салону среди ночи.

Я изучаю наш маршрут, засунув руки в карманы и, улучив момент, надеваю вампирское лицо и прислушиваюсь

-…..вампиры нападают только ночью, они выпивают всю кровь из своих жертв и бросают их….

-Они потом становятся вампирами?-Это уже Гарри, счастливо-перепуганным голосом.

-Нет, конечно! - фыркает Спайк.- Чтобы стать вампиром, надо быть…особенным. Тогда вампир дает тебе выпить своей крови и обращает тебя.

Особенным… как-нибудь на досуге я расскажу ему, почему я обратил именно его из десятков любителей гулять по ночам…. Тогда Дру понравились его волосы. Мягкие и вьющиеся, как у младенца… Особенный, еще чего.

-Теперь я никогда не буду выходить ночью,- твердо говорит Гарри.

-Что ж, днем… днем охотятся адские создания, демоны. Они ловят людей и делают из них чучела….

Мне в уши ввинчивается пронзительный визг. Я оборачиваюсь, вижу совсем рядом пожилую леди, тоже подкравшуюся посмотреть на карту; при виде моего лица целиком визг переходит в ультразвук, автобус виляет, я падаю на пожилую леди, едва успев сменить лицо, ударяюсь головой о ножку кресла и все это время воочию вижу перед собой ехидную усмешку Спайка…

Наверно, я сошел с ума в Саннидейле, раз взял его с собой. А впереди еще Корделия…

-О Боже! Спайк!!!

-И тебе привет….а вот это убери, ладно? Ангел, она у тебя всегда так себя ведет?

-Спайк, заткнись. Корделия, это…хм, Спайк…

-Мы ЗНАКОМЫ! И он немедленно уберется отсюда..ты понял, мистер?

-Спайк, сядь тут и ничего не трогай. Корди, можно тебя на пару слов?

-Можете не торопиться, вряд ли вы чего успеете за пару слов. Или ты улучшил технику, poof?

-Ты сошел с ума. Я всегда знала, что эти поездки в Саннидейл не кончатся добром.

-Послушай, Корди…

-Нет, это ты послушай! Я терпела, когда ты мотался туда-сюда, когда ОНА приезжала сюда только для того, чтобы ткнуть тебя носом в твое прошлое. Все хорошо, Ангел, я не могу тебе запретить, ты взрослый мальчик… даже слишком взрослый, да… Но когда ты хочешь покончить жизнь самоубийством, приводя этого выкрашенного… отвратительного…о, мой Бог, Ангел, я не ДАМ тебе этого сделать! Я знаю, зачем ты его сюда привел!…

-О?…

-…И этот способ самоубийства у тебя не пройдет, понятно? Я только-только нашла работу...и зарплата... и терять я все это из-за страсти своего босса к Блонди не собираюсь! Спайк немедленно уезжает обратно!!

-Корди, он нуждается в помощи, он….

-Если он хочет, чтобы я помогла ему подвесить своего босса под потолком, то он явно не туда попал. Боже, Ангел, ты купился на это? Мне нужна помощь, я одинок, возьми меня с собой….а потом ночью– оп-ля! Ты просыпаешься с колом в груди!

-Корди, дай мне сказать пару слов. Он не может никому причинить вред…

-Да что…

-…потому что его поймали и подвергли операции. Ему вставили в голову чип, и он никого не может ни ударить, ни убить, чтобы не заорать от боли. Он безопасен.

-Чип?

-Да…какая-то организация, он говорил «Инициатива»…Мы должны узнать о них побольше, потому что они могут прибыть и в ЛА. Спайк нам поможет в этом.

-Хорошо….Ангел, я надеюсь, что ты знаешь, что делаешь. Только пусть он даже не подходит ко мне! Придумай ему каморку где-нибудь, чтобы он не попадался никому на глаза….

Он и не попадался никому на глаза ровно неделю... ну, почти не попадался. Он был занят– ел и спал. За всю свою вечность я не видел, чтобы кто-то столько ел и спал. Дважды в день он появлялся в офисе, выпивал под пристальным взглядом Корделии несколько пакетов крови, зевал и удалялся. Корди сломалась на четвертый день.

Когда Спайк в очередной раз появляется в офисе с кружкой крови, она просто не выдерживает:

-Боже, Спайк, тебе придется сидеть на диете полстолетия, если ты будешь столько есть! Спортзал, шейпинг и все такое…

-Ничего подобного, киска!- Спайк распахивает плащ и легко крутится, демонстрируя себя. На этом этапе их разговор начинает глушить мои мысли, и я отрываюсь от работы.

-Черт меня возьми…это нечестно, Спайк!

-Вампиры не толстеют, киска. Никогда… не хочешь проверить?- в его голосе проскальзывают мягкие нотки.

Действительно, вампиры не толстеют, а применительно к Спайку это слово вообще звучит кощунственно– он всегда был похож на натянутую до отказа струну. Но сейчас, когда он отдохнул, выспался и лишился бесконечного запаса виски, он выглядит настолько лучше… Он просто светится… сияет, как после той, первой ночи…

Опять! Сколько можно!

-…не знаю, Спайк…Звучит неплохо, и…. Черт, что?! Никогда, фу-у! Вампиры-это…это…- Корди замечает меня и осекается.

-Подумай над этим, крошка,- весело советует Спайк. Он тоже, конечно, заметил ее заминку. Я снова опускаю голову к фолианту…

Удивительно. Удивительно, но с тех пор, когда он появился тут, что-то меняется во мне. Я не могу это объяснить, но когда я вижу его фигуру на лестнице, его светлые волосы над черным воротом плаща, слышу его голос, что-то сдвигается во мне. У ТОГО Спайка не было светлых волос и кожаного плаща, даже двигался он немного по-другому… Сначала мне казалось, что где-то во мне просыпается Ангелус, и видит перед собой он Уильяма, но…нет. Нет. Ангелус спит где- то глубоко во мне…там, откуда он не может ничего сделать.

Тогда что заставляет меня смотреть на Спайка, исподтишка, когда он занят разговорами или едой? Что заставляет Ангела, Ангела! видеть его перед собой, рядом с собой долгими бессонными ночами? Какая причина у бессвязных, бесконечных и туманно-нежных снов, после которых кружится голова и предательски пересыхают губы?

Спайк легко идет впереди меня по коридору, а я любуюсь его походкой. Я смотрю, как мягко движется его тело, и в голове всплывают обрывки дневного сна… рваного, беспокойного сна, о котором я даже не вспоминал, пока не увидел движение этого гибкого тела. И в моей памяти в глубине этого сна тоже было это тело, и светлые волосы, и голубые глаза… Там был я, и самое странное, что сейчас, следуя за Спайком по коридору Гипериона, я знаю,– кусочек меня продолжает оставаться вместе со Спайком в этом пьяном, замедленном сне, не желая выходить. И снова что-то сдвигается…сдвигается во мне, словно лавина, медленно и неотвратимо…

Мне надо выдворить его из ЛА. Мне надо сделать это, пока еще есть время…если оно у меня еще есть.

Я дошел до того, что на вторую неделю отправился к специалисту по ремонту компьютеров. Он был несколько удивлен, когда я сказал ему, что хочу встретиться с ним вечером, после окончания рабочего дня. Нет …компьютер я привезу позже. Мне нужен совет…нет, не по телефону.

Угадайте, чем закончился тот визит? Правильно, мне повезло, что он не вызвал полицию или врачей, хотя, судя по его глазам, ему очень захотелось это сделать. Захотелось тогда, когда я попробовал объяснить ему про чип. Я изо всех сил старался не произносить слова «вампиры», но это не помогло. Наверно, я лет двадцать не чувствовал себя настолько по-идиотски, как тогда, когда я бормотал что-то про эксперименты и микросхемы в голове. Нет, я не думаю, что у меня в голове микросхема. У меня нет микросхемы в голове! Это…это у моего друга… Его мучают головные боли, всякий раз, когда….когда… Когда он пытается кого-то …пообщаться с кем-то. Нет, это недавно. Кто встроил ему эту дрянь в голову? Организация по борьбе с…с…ну просто организация. Нет, НЕ инопланетяне!

Я вылетел из его мастерской, начиная сомневаться в том, что вампиры не краснеют. На прощание этот парень всучил мне визитку и сказал, что сам он помочь к сожалению, не может, так как очень, очень занят, но там мне помогут наверняка. Уже заводя машину, я глянул на потертый кусок картона и протяжно вздохнул. Из-за этого белобрысого парня и моего проклятого языка, пригласившего его в ЛА, мне вручают визитку психиатра! Я бережно припрятал ее в карман. Если Спайк не уберется отсюда в самое ближайшее время, она мне пригодится….

Я постепенно прихожу в себя. И дело не только в еде, в безопасности и отдыхе. Меня лечит взгляд его темных глаз на мне, его низкий голос, произносящий мое имя…хоть он старается делать это как можно реже, его запах, перемешанный с запахом дорогого парфюма; боже, он даже не подозревает, что его запах в сотню раз лучше самой элитной туалетной воды. И я выискиваю, выбираю, как жемчуг, крупицы его аромата, чтобы потом, ночью, вспоминать его… Мне нравится смотреть на тело Ангелуса, слушать голос Ангелуса и представлять - на короткую сладкую секунду- что рядом со мной Ангелус…. И потом видеть, как сквозь придуманного мной Ангелуса, как из тумана проступает Ангел.

- Ангел, ты куда?

-У меня есть работа, видишь ли…

-И как ты работаешь, poof?

-За последнюю неделю пропали, скорей всего погибли, семеро человек. Надо проверить, что и как…Боже, Спайк, только не делай вид, что тебе это интересно!

-И где ты будешь проверять?

-Начну с бара для нечисти….и нет, Спайк, я иду туда не развлекаться! Я иду работать! Я не могу присматривать еще и за тобой, Спайк…

-Кто говорит о развлечениях, mate? Я просто составлю тебе компанию…и за мной не надо присматривать.

-Все равно…ты никуда не пойдешь.

Ангел

Бар для нечисти расположен в скверном месте. Грязь, фонарей нет, да ничего нет, кроме раскрашенных вампиресс в вызывающих позах. Мне сейчас не до них, и я не хочу привлекать к себе внимание, разгоняя шлюх.

Конечно, я не хочу привлекать к себе внимание….чего не скажешь о моем спутнике. Чип никак не повлиял на его поведение «с –кем –бы –мне-подраться». Я искоса наблюдаю за ним и не могу оторваться. Он как наркотик….а я, наверно, похож на бывшего наркомана, который снова увидел дарящие радость и сладкую смерть крупинки. Что-что, а смерть Спайк дарить умеет…он сам– смерть. И это я сделал его таким. На секунду я ощущаю гордость за совершенство своего Творения….гордость, наполнившую меня, словно кубок. И смытую тут же струей горькой вины.

Спайк напевает что-то себе под нос, засунув руки в карманы. Он совершенно не замечает меня, словно идет один. А я продолжаю любоваться движением его сильного тела под потертой кожей плаща, и чувствовать, как во мне вздрагивают какие-то полузабытые чувства. И если уж быть совсем честным, то вздрагивают не только чувства…

Я словно разделяюсь на две части: один Ангел упивается этим возбуждением, присутствием Спайка рядом, хоть это «рядом» существует только в его воображении, а второй Ангел едва слышно взывает к здравому смыслу….которого у меня остается все меньше и меньше.

В баре накурено и полно народу. Я оглядываюсь в поисках знакомых лиц, меня тут уже знают, и парочка демонов сразу расплачивается и испаряется быстрее, чем я успеваю остановить их. Ну что ж, начнем с начала – то есть с бармена. Я киваю Спайку на стул, он на удивление послушно усаживается, не переставая восхищенно озираться по сторонам.

-Подожди меня тут! - пытаюсь я перекричать шум от сотни голосов и пародии на музыку из динамиков.- И ради бога, не дерись ни с…

-Клевое место, Ангел! - Спайк кивает головой, и мне только остается надеяться, что он понял меня.

Бармен на редкость глуп. Он, вероятно, думает, что я шучу… Мне приходится переубеждать его, потом дожидаться, пока он закончит причитать над сломанным пальцем и сможет говорить.

Я показываю ему фотографии пропавших людей, он бросает на них взгляд и отшатывается. Еще пара минут уходит на возвращение ему готовности к сотрудничеству, потом он все-таки перебирает здоровой рукой глянцевые листки и в замешательстве молчит.

-Ты видел их тут? - я опираюсь на стойку и почти шепчу ему в ухо.

-Да…черт, они убьют меня! - Бармен замолкает. Я молча смотрю ему в глаза.

-Эти парни… они тут часто бывали. Острые ощущения…девочки….Они доигрались, черт бы их побрал!

-Что значит «доигрались»?

-Кое-кто тут не любит, когда над ним смеются… Вообще-то тут никто этого не любит…

-Кто?!!

Бармен опять мучительно закатывает глаза, но все-таки косится вбок .

-Спасибо.- Я пожимаю ему сломанный палец, отхожу от стойки и смотрю в указанную сторону. Там сидят трое– два неизвестных, но чрезвычайно неприятных на вид демона, и…и Спайк.

Спайк выставляет на стол бутылку жестом фокусника и делает демонам приглашающий жест рукой.

Откуда, черт возьми, у него деньги на выпивку?!!!! Кто жаловался мне еще в автобусе, что у него нет ни гроша?!…И угадайте, кто купился в очередной раз на его длинные ресницы и честный голос…

Я приближаюсь к столику и останавливаюсь за спиной Спайка, так близко, что до меня доносится запах кожи и сигарет…его кожи и сигарет среди всего этого смрада.

-Спайк, можно тебя на минутку?

Он оборачивается и смотрит на меня снизу вверх.

Спайк

Poof ведет себя ТАК предсказуемо… Стоило его геройской мрачной фигуре податься к стойке бара, как половина посетителей встала в положение «низкий старт», и нашлась парочка тех, кто испарился раньше времени, еще толком не успев расслышать демоническим слухом, о чем трепется мой Сир со стонущим барменом.

Что остается мне? Спасти положение…и, если повезет, моего самонадеянного Сира. Хм, если он всегда ТАК работает, то удивительно, что он до сих пор жив. У Ангелуса было всяко больше здравого смысла…хотя ненамного.

Я выделяю из толпы демонов тех, кто больше всех подходит под о-очень краткое описание Ангела. Всего охотников за людьми тут сегодня немного - что-то около двадцати. И если меня не подводит память, кое-кто не отказывается и от вампиров….

Что там делает Ангел? Ага, следует традициям. Сломанные пальцы, проникновенный взгляд, проникновенные вопросы… И уж конечно он не видит знаков, которые бармен уже пять минут подает во-он той парочке за крайним столиком… Я еще пару секунд наблюдаю за двумя демонами-тяжеловесами и понимаю, что скорей всего они уходить не собираются. Они собираются устроить Ангелу веселый вечер… последний вечер.

Они не знают о правиле. Ангелуса дозволено пытать и убивать только МНЕ. Сто лет назад любой посягнувший на моего Ангелуса умирал…прежде стократ пожалев о своих намерениях. Вряд ли Ангелус знал об этом, но трое охотников за демонами точно сложили свои головы и большую часть кожи, решив стереть с лица земли Бича Европы.

Прошло сто лет, но я хочу сохранить свое право…. право на тело Ангелуса. На смерть и пытки Ангела... К тому же, я чертовски давно никого не убивал….

Ангел

Он кивает мне и отворачивается.

-СПАЙК, можно тебя….?

-Черт, mate, я же сказал, что не хочу тебя видеть!

Или мне мерещится или он ничего такого не говорил за последние полчаса…никогда?… Я беру его за шиворот и пытаюсь поставить на ноги. Спайк разворачивается и сбрасывает мою руку, и тут вмешивается один из демонов.

-Ты, извращенец, - он тычет в мою сторону когтем, - Он не хочет выходить с тобой, понятно?

-Черт тебя возьми, Спайк!- Я выпускаю жесткий ворот и перехватываю его руку.-Немедленно выйди!

-Он взрослый мальчик, - второй демон многозначительно кивает на дверь. - Он не хочет выходить с тобой, но, может, выйдем мы?

Спайк, скрипнув кожей плаща, оскорбленно выкручивает свою руку из моей ладони и поднимается. Двое демонов уже выдвинули свои тела из-за стола и теперь выжидающе смотрят на меня.

Спайк

Главное тут- чтобы Ангел ничего не понял. Если он примет все за чистую монету, то выйдет с ними…хотя бы для того, чтобы начистить мне задницу. Если же он поймет, чего я добиваюсь, все сорвется. Хорошо, что мой Сир никогда не отличался догадливостью…

Мы скромной толпой выходим в темный проулок за баром и сразу же разбиваемся на несколько групп. Первая – оба демона, вторая-Ангел, ну и третья– я. Я устраиваюсь между ними, стараясь особо ни к кому не приближаться.

-Это что, была ловушка, да, маленький мерзавец?- Ангел почти не смотрит на демонов, сверля меня взглядом.- Ты увязался за мной, чтобы…что-то вроде кольца Амара, так?

-Ну почти, приятель, - лениво цежу я. - Почти…. Ребята, я совсем забыл…Вы не знаете вот этих вот парней?…

Ангел

Я не знаю, что он задумал. Он опять играет в свои игры, но черт его возьми! Он же беспомощен! И я не знаю, смогу ли я защитить его. Мне остается только играть вместе с ним…надеюсь, что вместе с ним.

Спайк вытаскивает из кармана фотографию….и она была у меня, когда мы заходили в бар. Она была у меня, пока я говорил с барменом. Когда это чудовище успело стащить ее?!!

…может, мне не стоит так уж волноваться о его безопасности?…

Я внутренне напрягаюсь– демоны переводят взгляд с меня на фотографию, опять на меня, на Спайка.

-Очень умный, малыш? - лениво цедит демон. И заносит кулак.

Я бросаюсь вперед, чтобы отвести удар, отбросить Спайка в сторону, увести его отсюда…и отлетаю спиной на стену. Демонов-то было два….

Я не вижу Спайка – все заслонила туша демона. Он нависает надо мной, так же лениво ухмыляясь, и пинком впечатывает меня обратно в кирпич, когда я пытаюсь встать.

-Поиграем? Какой умный человечек…. Разнюхивает, выспрашивает, подсылает,-демон бьет с размаху, я едва успеваю принять удар на плечо.

Он сильнее меня. Он больше меня, и мне не стоило сюда идти одному….

СПАЙК!!!

Мне в уши врезается чей-то крик- из-за спины демона. Спайк в опасности!

Я сворачиваюсь в клубок, подкатываюсь к ногам демона и рывком разворачиваюсь, ударив обеими ногами под подбородок своего противника. Он падает, я снова сворачиваюсь и выпрямляюсь, на этот раз вскакивая на ноги, перепрыгиваю через стоящую на коленях фигуру и бросаюсь к Спайку.

Там дерутся двое…Я лихорадочно ищу лежащего, избитого, израненного вампира. Я вижу грациозного вампира в плаще, сбивающего с ног второго демона.

-Спайк?!!

Он оборачивается, счастливый и упивающийся боем; оборачивается, успев послать свой кулак в клыкастую морду.

-Что?

-Ты..ты,- я не могу подобрать слов.-Ты…твой чип…

-О, чип…-Спайк ногой отшвыривает бросившегося на него демона.- Я ведь могу бить демонов…разве я не говорил?

-Нет, не говорил! Ты…Спайк….

-Значит, забыл. Осторожнее, Ангел! - Он крутится волчком в развевающемся плаще и вбивает каблук своего ботинка в живот рычащему отродью.

Я бросаюсь к этому крашеному мерзавцу, собираясь втоптать его в пыль-НЕМЕДЛЕННО!! Но внезапно сам утыкаюсь лицом в грязный асфальт улицы. Я забыл про оставленного мной демона…

Я прокатываюсь по земле, как футбольный мяч; демон радостно хохочет и время от времени бьет меня ногой. Он успевает ударить меня дважды каким-то предметом, похожим на палку, прежде чем я вцепляюсь в его ноги и перекидываю через себя. Одно хорошо– я никогда бы так не разозлился, если бы не Спайк. И сейчас, вколачивая демоническую тушу в стену, я вижу перед собой лицо Спайка. Я швыряю в сторону– Спайка. Я бью до боли в костяшках ехидную улыбку Спайка. Я… я останавливаюсь. Передо мной на асфальте мешком валяется безжизненное тело, даже отдаленно не напоминающее светловолосого вампира. Я с тоской смотрю на свои руки, сбитые в кровь, и оглядываюсь.

Он виртуозно дерется. Это даже нельзя назвать грубым словом «драка»; нет, то, что он делает– это искусство. Он играет всем своим гибким телом, одеждой, гортанными вскриками, он наслаждается тем, что он творит. Мне почти жаль его противника– демон, в несколько раз больше и как минимум в два раза тяжелее, летает вокруг его обманчиво хрупкой фигуры, как перышко. Спайк не торопится убивать- он вообще не торопится. В один из его пируэтов мне удается увидеть лицо– счастливое, светлое и буквально брызжущее удовольствием.

Спайк

Это…это круто. Круто не просто драться, знать о своей силе и ловкости. Круто знать, что Ангел боялся за меня. Он пытался защитить меня, уберечь…. Не его вина, конечно, что меня не пришлось защищать. Вернее, если бы не тот второй ублюдок, защищать меня пришлось бы от Ангела. Но все равно, изумительно приятно… и драка от этого становится только слаще.

Ангел уже прикончил своего демона и теперь смотрит на меня. Он выглядит потрепанным и уставшим, но... ему нравится смотреть на меня. Ему нравится смотреть на меня, как и тогда.

Пора заканчивать… Я вижу небольшой штырь в стене, разворачиваю туда демона и сильно бью его. Не слишком-то эстетичное зрелище, я мог бы придумать что-нибудь получше, но Сир устал. Ему надо домой, в душ и в постель…

Ангел

Он подходит ко мне, отряхивая руки– тоже в ссадинах и потеках крови. Тщательно чистит плащ от пыли… так тщательно, что даже не смотрит на меня. А я вижу…вижу его тонкое тело в танце смерти, его голубые глаза, полные света и жизни… И понимаю, что ничего ему не скажу. Я не могу его укорять за то, что он не сказал мне…и если я очень постараюсь, то поверю, что он и вправду забыл. К тому же я тоже виноват перед ним- я не сделал даже попытки разобраться с его чипом, если не считать того позора с компьютерным мастером.

Поэтому я просто поворачиваюсь и иду домой.

Спайк

Ангел не хочет со мной разговаривать. Я готов убить самого себя, если бы это помогло…он не хочет со мной разговаривать. Он не хочет даже отругать меня, наказать за то, что я солгал ему, может быть, побить… Он даже не смотрит на меня, просто поворачивается и идет вниз по улице.

Еще минуту назад была тонкая ниточка, просто лучик доверия и заботы. Мне показалось, что какая-то часть Ангелуса, которую я любил, проскользнула в Ангеле, когда он кинулся защищать меня. Мне было так тепло от его заботы….а теперь он идет, даже не оглядываясь на меня.

Впервые в моей голове мелькает мысль: а что, если бы и Ангелус так же отвернулся бы от меня? Если когда-нибудь между нами стала моя ложь…или его ярость? Если бы одна из тех неистовых ссор переросла во что-то большее и не закончилась неистовой битвой в постели? Что, если….

Я резко мотаю головой и шагаю вслед за Ангелом. Я никому бы не признался в этом, но мне тоже хочется в душ и в чистую постель… Чтобы увидеть во сне Ангела…Ангела или Ангелуса, черт, я почти перестал их различать. И это нехороший признак….

Ангел

Я стою под сплошным потоком воды. Теплые струи обволакивают меня, дарят моей коже тепло, которого у меня нет и не будет. Я запрокидываю голову, подставляя лицо воде– одно из немногих удовольствий, которые у меня остались. Струи, словно дождь, барабанят по лбу, губам; теплая и упругая вода…Неуловимая упругость, тут же пропадающая под пальцами, теплая ласка, живущая всего миг…

Я смываю с себя усталость и кровь; я снимаю, как пленку, раздражение на себя и на Спайка; я отдаю потоку воды свою сегодняшнюю слабость, свои сладостные сны, свое возбуждение.

Спайк…Мы были любовниками, были Сиром и Дитя; мы были врагами. Сейчас, когда я изменился и у него есть чип, самое время стать друзьями….соратниками. Напарниками. Это будет нелегко, но необходимо. Тело будет долго вспоминать неудержимую страсть моего Дитя, острое, как боль, удовольствие и обволакивающую нежность. Но из маленького мира, выстроенного изменчивой водой, мне кажется, что я буду прав…это будет стоить того. Дружба и понимание.

Я погружаюсь без остатка в сладкую и горькую одновременно необходимость забыть; забыть и стать напарниками, делящими друг с другом вечность. Я тону в понимании и способности все простить ему и быть прощенным; понять его…Я…

Меня вырывает из блаженного отдыха стук в дверь.

-Эй, Ангел, ты там утопился?

Он стоит за дверью. Он стоит рядом…за тонкой деревянной перегородкой. И память-изменница тут же услужливо подкидывает картинку, никак не отвечающую моим представлениям о друзьях-соратниках.

Огромная чугунная ванна на львиных лапах, полная теплой воды с какими-то травами. Некоторое время мы яростно моемся, оттирая кровь и пыль после сумасшедшей охоты, отходя от зова крови и азарта преследования. Я блаженно потягиваюсь в воде, в клубах ароматного пара, успокаиваясь, расслабляясь, и моя нога медленно скользит по его бедру. Спайк что-то протестующе ворчит, безуспешно пытаясь промыть глубокую царапину через плечо и спину; я мягко разворачиваю его к себе и осторожными движениями очищаю длинный разрез от запекшейся крови и грязи. Мои пальцы гладят уже затягивающуюся рану, перемещаются и начинают массировать, разминать все еще напряженные мышцы. Ворчание переходит в мурлыканье, он запрокидывает голову и кладет ее мне на плечо. Струи тягучего теплого пара…наверно, в этих травах были афродизии. Я накрываю его рот своим, приглушая и это мурлыканье, и следом родившийся стон; свободной рукой притягиваю его талию к себе…опускаю руку ниже и ловлю твердую плоть…

Мы лежим в остывающей воде, погрузившись туда почти полностью, мокрые, переплетенные и…

-Ты точно утонул там, Poof! Внезапно стал человеком?- возмущенный Спайк возникает в дверном проеме и откидывает едва задернутую занавеску.- Ты…

Он замолкает так резко, словно его пронзил кол. Пожалуй, из всех способов заставить Спайка замолчать этот - наиболее эффективный, если не единственный, поэтому я встревоженно высовываю голову из струй воды и встречаюсь с его ошеломленным взглядом. Он стоит, будто внезапно окаменев, и смотрит на меня так, будто видит впервые. Его глаза скользят по мне, и я невольно опускаю взгляд на…на….

Похоже, вода не способна смыть меня в сток. А жаль…

Я рывком отворачиваюсь к стене, обдав Спайка брызгами от такого пируэта, и только потом понимаю, что…Что, собственно, произошло? Спайк несчитанное множество раз видел меня в таком состоянии, более того- чаще всего он сам это состояние и провоцировал. Про совместные ванны я уже упоминал; тогда почему?…

-Что, черт возьми, такое, Спайк? И тебя учили стучать?- из-за плеча сдержанно бросаю я. Похоже, делить вечность с ним будет не так легко, как мне казалось минуту назад…

-Ты имеешь в виду….-он обрывает свою насмешливую речь.-Нет, не учили, Ангел. И у тебя на спине что-то странное.

Спайк

Мой Сир стоит в воде, в хлещущих струях воды, потрясающе обнаженный и сверкающий, как бриллиант. Я помню о его любви к воде, он и тогда….как горько это звучит, «тогда»…он и тогда обожал мыться, да просто лежать в воде. Только «тогда» ему почти никогда не приходилось лежать там одному…и уж тем более делать там то, что он только что делал.

Ангел стоит, отвернувшись к стене и негодующе кричит на меня из-за плеча. Видимо, он что-то пытается сделать со своей буйствующей плотью, как будто я никогда за всю свою нежизнь не видел ничего подобного. Но меня сейчас волнует не его сексуальность, и даже не струи мыльной воды, которую этот пуританствующий придурок вылил на мой плащ, а его спина. На смуглой коже, прямо под татуировкой видны огромные темные полосы, и это явно не грязь. Грязь не расползается по телу. И за то время, пока он плескался, должна была смыться…а за те несколько минут, которые я тут, полосы чуть-чуть увеличились….

-Вылазь оттуда, быстро! - Я вцепляюсь в его плечо и выволакиваю Ангела из-под обрушивающихся сверху галлонов воды, при этом окончательно вымочив плащ. Но об этом потом…он поплатится за это потом, когда я буду уверен, что будет кому высказывать свое негодование и выбивать деньги за моральный ущерб.

-Это, наверное, те демоны!- я тащу Ангела в центр комнаты, он что-то мычит про испорченный ковер и Корди. Наверное, у него начинается бред…

-Больно? А тут?

-Что там такое?- Ангел пытается вывихнуть себе шею и рассмотреть спину прямо под затылком. Мне даже не хочется смеяться.

-Я немедленно иду в город.

-Что? Спайк, это…

-Это какая-то хрень, может, заклятье или яд! Она расползается по всему телу, и ты весь будешь черным и развалишься! Может, кто-то знает, как помочь тебе!….

Я пытаюсь вспомнить, что делали те демоны, и не могу припомнить ничего, кроме криков и стонов. Я был слишком занят самолюбованием, чтобы заметить, что они делали с моим Сиром. Черт, черт, черт!!!!

-КТО будет черным??!!

Королева Саннидейла вплывает в комнату. Я только оглядываюсь на нее, продолжая рассматривать полосы на спине моего крутящегося Сира, и поэтому не сразу понимаю, кто оттаскивает меня от него.

-Ангел, ЧТО тут происходит?!

Ангел

Я краем глаза наконец-то усмотрел эти полосы. Черт, а если это и вправду яд?! Или проклятие…мне вполне хватает одного…и я определенно не хочу разваливаться на куски…

-ЧТО тут происходит?! Боже, Ангел, ты….ты не одет! Ты знаешь об этом?

Я оглядываюсь и вижу Корди, мертвой хваткой вцепившуюся в отбивающегося Спайка. Бесценная, милая Корделия, она сможет мне помочь! Я хватаю свои штаны, комком валяющиеся на полу и прикрываюсь.

-Корделия, на мне проклятие! Не подходи, это может быть заразно!!

-Проклятие?! У тебя уже есть одно…и оно НЕ заразно.- Корделия невозмутимо приближается.- Что случилось, Ангел…кроме того, что ты голый…и в одной комнате со Спайком…и весь перемазанный в какой-то гадости…фу…

-Это гадость САМА расползается по телу! Это проклятие!- хором возражаем мы.

Корделия немного замедляет продвижение, присматривается….подходит еще ближе.

-Ангел, это мазут.

Спайк

Мазут?!! Я тыкаю пальцем в одну из полос и подношу черный палец к лицу.

Мазут!!!

Черт подери! Я хватаю рубашку Ангела, расправляю ее и вижу несколько длинных разрывов. Его проволокли по земле, порвали рубашку и вывозили в мазуте.

Но эта дрянь расползалась….

Холодное тело, горячая вода…Мазут начал таять и расплываться.

Кровавый Ад.

Корделия упирает кулачки в бока и разражается тирадой. Из нее я понимаю такие вещи: во-первых, мы с Ангелом– пара законченных мнительных идиотов; во-вторых, слова Ангела про ковер бредом не были; во-третьих, оставлять так это безобразие она не намерена ( и какое там безобразие- подумаешь, несколько капелек воды); и в-последних, убирать это придется нам с Ангелом, несмотря на все БигБэдовские заслуги, количество жертв и прозвище «Кровавый» (Ты или убираешь все это, либо становишься Окровавленным, понятно, мистер?). Судя по тому, что Бич Европы трусливо промолчал, он уже слышал ее мнение про свое прозвище….

Я бросаю умоляющий взгляд на Ангела, но он неуклюже обматывает измятые брюки вокруг талии, прикрывая свою вампирскую гордость, и топает в каморку, где стоят веник, пылесос и еще какие-то страшные, злодейские вещи. Черт возьми, и это- гроза Европы XIX века?!!

-Ангел!- бросает ему в спину Корделия. - Может, ты сначала отмоешь это свое проклятие со спины? Если ты прислонишься к обоям…

Ангел тихо рычит и разворачивается, направляя маршрут обратно в душ.

-Сам ты это не отмоешь, - продолжает Корди. - Может, Спайк тебе поможет?…

-Я?!!!

Ангел

Я только открываю рот, чтобы отказаться, сказать ей о полном безумии такого предприятия, о том, что мы только собираемся стать друзьями…а Корди уже сдирает со Спайка плащ и толкает его вслед за мной.

Надо было ей сказать…но она уже захлопывает дверь.

-Если хоть капля этого мазута попадет на мебель или ковры, тогда на вас ТОЧНО падет проклятие!

Я робко оглядываюсь на Спайка. Он дарит мне кривую ухмылку, берет с полки губку и кивает на душ.

Я включаю воду, боком становлюсь под струи и только тогда снимаю с талии испорченные брюки. Я выкидываю их за пределы досягаемости воды и тут замечаю, что Спайк едва заметно морщится.

Джинсы. От пара ткань намокает и очень скоро намокнет еще больше, а я знаю по опыту, что нет ничего и вполовину такого противного, как мокрые джинсы. Во всяком случае, пока эти джинсы на тебе, кажется именно так.

-Спайк…ты можешь раздеться…чтобы не вымокнуть,- я надеюсь, что мой голос звучит естественно…так, словно за последние сто лет мы только и делали, что принимали ванну вместе. Я отворачиваюсь к стене и пытаюсь добраться рукой до проклятого мазута. За спиной – тишина…и после нескольких томительных секунд я слышу шорох снимаемой одежды. Потом вижу руку, берущую белое полотенце с вешалки. Еще немного шороха, и моей спины касается осторожная губка.

Спайк смывает грязь с меня, сначала просто смывает. Потом движения губки переходят в массаж…. он давит то сильнее, то слабее, безошибочно выбирая ритм. Я сжимаю руки на белой плитке в кулаки, молясь, чтобы только не застонать. Мысли о том, что сзади стоит напарник, кажутся совершенно неуместными. Маленький мерзавец, он увеличивает темп и давление, я закусываю губу. Никогда не думал, что меня предаст самая обычная губка, которой я моюсь уже полгода и ни разу не замечал, что она обладает такими талантами…

-Все…-Влажное прикосновение пропадает с моей кожи и я едва не кричу от разочарования.- Ты чист, как в первый день своего рождения, poof.

Я поворачиваю голову. Спайк кладет губку на полку. На нем нет ничего…ничего, кроме моего белого полотенца на бедрах.

-Ты так и будешь смотреть на меня или все же скажешь «спасибо» и дашь мне вымыться?

Спайк

Я почти забыл, что это - Ангел. Я почти забыл, что я для него никто. Запах его кожи, нагретой водой и вид мокрых встрепанных волос….Черт, тут, в льющихся с потолка потоках, нет времени и нет ничего, придуманного нами. Тут есть только мы…и я готов поклясться, что он чувствует то же самое. Я начинаю развлекаться с губкой, ничего особенного, просто несколько фокусов, которым я научился за время путешествий с Дру, для нее. Но мне всегда хотелось попробовать их на Ангеле, хоть я и не верил, что когда-нибудь такое случится…

Это действует. Мой Сир начинает волноваться. Я вижу, как дрожат его пальцы на белой стене, а еще он начинает дышать. Я немного меняю ритм, и он выгибает шею, откидывая голову назад. Вряд ли он замечает, что делает, он сосредоточен на том, чтобы не застонать.

Внезапно меня охватывает тоска. Я хочу обнять его тело, найти его губы, слиться с ним в этих струях, в этом облаке пара…Я так скучаю по нему. И может, он даже ответит мне. Но…это не истинное. Не настоящее. Слишком настоящее, чтобы он мог в это поверить. И то «потом» покажется мне адом даже рядом с тем столетием-без-него.

Я отнимаю губку от его спины и говорю что-то, только чтобы говорить.

Ангел

Что ж, мне не стоит строить воздушных замков. Я и так настроил их за последние несколько лет предостаточно, стоит лишь вспомнить, как мне пришлось уезжать из Саннидейла. Я невольно вспоминаю те события, словно ураганом пронесшиеся надо мной…над нами всеми. Это повергает меня снова в пучину вины, но есть одна странность- я последние дни совсем не думал о Баффи. Раньше не проходило и часа, чтобы я не вспомнил ее, не пожелал ей счастья, пусть и не совсем искренне. А теперь, Боже, мне просто некогда! Этот пергидрольный вампир не привык, чтобы на него не обращали внимания и не привык скучать. А это значит, что скучать не приходится и окружающим….

-Спасибо. Спайк, ты помнишь, что нам еще надо убрать в комнате?- Я уворачиваюсь от скрученного в жгут полотенца, и получаю вдобавок порцию абсолютно непечатного английского.

Спайк

Если бы кто-то сказал мне год назад, что я буду ползать на коленях, расправляя ворсинки мокрого ковра, я бы свернул ему шею. Пусть бы она у этого мерзавца поболела так, как сейчас болят у меня руки….

-Это ты виноват! Сам не знаю, почему я тебе помогаю…черт возьми, почему ты позволяешь этой выскочке командовать?!!

Готов поклясться, он испуганно косится на дверь, правда, быстро берет себя в руки.

-Ты помогаешь?! Кто виноват?!! Если бы ты не вытащил меня из-под душа, ничего бы не случилось!

-Я?!!Я? Если бы ты не вымазался в этой дряни….

Он слишком рассержен, чтобы заметить, что я только что чуть не сказал.

-Я бы не вымазался в этой дряни, если бы ты не устроил эту дурацкую игру!!!

-Я спас тебе жизнь, идиот!!! Эти демоны растерли бы тебя в порошок и припудрились им!

-Ты просто….-Ангел осекается и поднимает голову. Я застываю с бутылкой очистителя в руке, когда на мне останавливаются его карие глаза.- Ты хочешь сказать, что хотел защитить меня?…

-…….

Я лихорадочно пытаюсь придумать что-то наглое, ехидное или просто банально злое, но его мягкий удивленный голос- голос Ангела, карие теплые глаза- глаза Ангела, завязывают мой язык узлом не хуже, чем Ангелус умел завязывать пальцы своих жертв. Но Ангелу и не нужен ответ. Он смотрит на меня еще миг, прежде чем вернуться к своей работе. Я стряхиваю оцепенение и тоже наклоняюсь к проклятому ковру. Распылиться, только распылиться…

Дружба… дружба, понимание и сотрудничество. Звучит это прекрасно. Из этого определенно может что-то выйти, только надо сказать Корди, чтобы она НИКОГДА больше не предлагала нам принимать душ вместе.

Составить список вещей, которых нельзя делать: принимать душ, спать, есть….все, что предусматривает близкое расположение друг к другу. Со временем это пройдет…и какая-то глупая тоска охватывает меня, когда я думаю об этом. Настанет время, когда я не буду чувствовать, не буду вспоминать… Забуду, что этот обесцвеченный наглый демон- мое Творение,– мне понадобилось всего сто лет, чтобы забыть его.

Я не хочу забывать. Он всего лишь прикоснулся к моей жизни, всего лишь провел со мной несколько дней…А мне уже не хочется отпускать его. В моей жизни слишком часто маячил огонек надежды и всегда гас. И сейчас я могу разделить мое одиночество с тем, кто знает меня лучше всех пытавшихся узнать; кого я знаю с его рождения, хотя это значит, что я его совсем не знаю…Он – как лекарство для меня… Весьма горькое лекарство, надо признать.

-Назад, идиот! Ты что, не видишь, у него арбалет?

-Ну и что, мы будем сидеть и смотреть, как этого парня будут убивать? Не то, чтобы я был против, я его лично совсем не знаю…

-Мы НЕ будем смотреть, как этого парня будут убивать. Мы тут, чтобы помочь. Ты…

-Ангел, ты можешь помолчать хоть минуту? У меня есть план….

-План?!! Только не это!! Спайк, твои планы никогда не заканчиваются добром!

-Да? Это потому, что я злой… Но ведь они срабатывают, верно?

-Спайк, давай лучше сделаем по-моему. Ты будешь прикрывать тыл, а я…

-Твой тыл, Ангел?!!

-Прекрати, Спайк! Ничего смешного! Какого черта я тебя вообще взял?…

…Он врастает в мою жизнь, и мне кажется, что он был тут всегда. Он забрал себе лучшую комнату, обвесив ее полуголыми…ну ладно, голыми девицами. Он перетащил музыкальный центр к себе и днями слушает кошмарную музыку, от которой у меня волосы встают дыбом. Он сумел даже успокоить Корди, сказав ей по секрету, что когда она ругается или просто ворчит, у нее на лбу появляются морщины. Разумеется, Корделия не поверила этой наглой лжи…некоторое время она таскала с собой зеркальце, в которое поминутно заглядывала, потом бросила эту затею, сказав Спайку и мне, что мы оба бессовестные вампиры. Спайк на это заметил, что совесть по рангу положено иметь только мне, а чип никаких функций совести не имеет. Я возмутился и сказал, что душа совесть тоже не предусматривает. Корделия сказала….ну, не буду это повторять, но ворчать она стала значительно меньше.

Он ходит со мной на охоту. Он помогает мне, пусть это только способ сбросить агрессию. Он защищает меня, пусть это всего лишь защита бесплатной еды и крова. Он использует меня, но я уже перешел ту грань, когда я мог сам выгнать его.

Я пригласил его…и не в силах отменить приглашение.

Спайк

Я думал, что так будет лучше. Я не думал ни о ком, кроме себя, когда соглашался на его предложение, а Ангел, похоже, вообще ни о чем не думал. Я думал, что смог избавиться от него, от него во мне. Мне казалось, что ничто не может быть хуже одиночества…я ошибся. Хуже одиночества стало одиночество рядом с ним. Я не могу винить его, что он не помнит меня, что он не хочет меня… Я пытался разбудить эту память в нем или погасить свое желание, но я не смог. И теперь я не знаю, что мне делать. Я должен уйти, но я никогда не отличался силой воли. Наверно, я мешаю ему.

Ангел

Его волосы сияют в темноте. Я ни с кем не смогу его перепутать, даже с Уильямом. Я…я знаю точно, что я пропал. Он поймал меня в свои сети, так же, как много лет назад вампир с его лицом и голосом захватил в плен демона в моем теле.

Только если темноволосый демон сам пришел ко мне, сам увел меня за собой, этому неугомонному, бесшабашному, гордому созданию не нужно мое смятение, мое желание…моя любовь?…

Вот. Я сказал это слово, пусть самому себе, и не умер. Странное слово, всегда звучащее и пахнущее по-разному… Темный, сладкий и порочный запах смерти и безумия…. Сияющий и невинный, как солнце в ее волосах, аромат ванили… Бьющее через край, как брызги нетерпеливого вина, дыхание жизни в вечно мертвом теле…А иногда - это просто пустой звон осколков, которые нельзя собрать вместе, как ни старайся.

Спайк. Я боюсь его. Вернее, я боюсь того, кем он стал. Я боюсь того, что творит со мной его присутствие. Я не думаю ни о чем, кроме него, и правила, которых не было для Ангелуса, исчезают и для Ангела, просто тают от его акцента, от дерзкого смеха, от скрипа плаща на его плечах….

-Хей, Ангел, ты сейчас войдешь лбом в столб, если не проснешься. Ты что, днем не спишь?

…и от его вечных шуток, на которые у меня никогда не находилось достойного ответа раньше, чем через пару часов.

Темно-коричневая жидкость в стакане плещется от моих не слишком точных уже движений. В голове плавают клочья сладостного тумана, пахнущего виски; слегка ноет тело, наконец-то нашедшее себе пристанище в недрах бездонного кресла.

У меня был очень тяжелый день.

Я отрываю взгляд от магической жидкости в стакане. Напротив меня в таком же кресле сидит Спайк, перекинув ноги через подлокотник. Надо признаться, ему невероятно идет черный шелк. И второму Спайку тоже…правда, он как-то нечетко выглядит… Еще глоток, и еще один…Вроде лучше.

Утро…тьфу, вечер, начался с появления Корди.

-Ангел, я работаю у тебя уже месяц…

-Три недели и пять дней.

-…и я хочу хоть один уик-энд провести спокойно. Никаких демонов, никакой крови, видений, вампиров, прости, Ангел, никакого панк-рока и драк. Утром в понедельник я буду тут, свежая и отдохнувшая, но я не хочу, чтобы кто-то трогал меня на выходных, хорошо?

-Ну вообще-то, я….

Корделия исчезает, оставив меня наедине с раздумьями «кто тут вообще-то шеф», я начинаю листать тяжеленный фолиант и как раз в тот момент, когда мне удается хоть что-то разобрать, в дверь засовывает голову Дойл.

-Ангел, у нас ведь ничего не планируется на выходные? Апокалипсис, нашествие демонов, приезд Истребительницы?….

Я отрываю взгляд от страниц. Дойл смущенно замолкает.

-До понедельника свободен.

Вроде как Корди хотела провести пару дней вдали от демонов…Ну-ну.

Снова страница, усыпанная мелкими причудливыми буковками. Ага, а это похоже на…

-Привет, poof! –Дверь с размаху впечатывается в стену и с грохотом захлопывается под действием ноги в высоком ботинке.

-И ты тоже устал от демонов?!!!

-Ангел, ты переутомился?- Спайк усаживается напротив и закидывает ноги на стол.

-УБЕРИ ноги со стола и марш из моего кабинета…до понедельника!

Мне тоже надо отдохнуть.

Белобрысое сокровище не спеша снимает затянутые в черную джинсу ноги со столешницы и поднимается.

-Нехорошо так разговаривать с сотрудниками,- укоряюще говорит он и выходит раньше, чем я успеваю запустить чем-нибудь ему вслед.

Следующая страница ничуть не понятнее предыдущей. Не поднимая глаз, я тянусь за словарем и обрушиваю стакан с карандашами на пол, когда пронзительно звонит телефон.

-Да!!

-Это «Агенство Ангела»?

-Да!!!!- я не успеваю понизить голос, даже когда понимаю, кто держит трубку на том конце провода.

-Я…я могу услышать Ангела?

-Баффи, это я.

-Ангел?- замешательство и пауза, словно она не ожидала услышать мой голос.

-Да. Что…что-то случилось?

-В общем-то нет….-снова пауза, я почти вижу, как она нервно хмурит брови и, может, накручивает прядку на палец.- У тебя все в порядке?

-Баффи, у меня все в порядке. А теперь скажи мне, что не в порядке у тебя.

-М-м-м…. Ангел, я хочу, чтобы ты был осторожен…

-Новое Зло?

-Нет, не совсем новое зло. Спайк.

-Что? – я давлюсь невесть как попавшим не в то горло воздухом и кашляю.

-В общем, он опять был в Саннидейле, там его поймали, и…и он стал беспомощным. Он жил у нас…у Джайлза, некоторое время, а потом…

-Сбежал?

-В общем-то, нет….Он ушел, но крутился около….А теперь пропал. Его уже неделю никто не видел.

Первая моя мысль : «Она волнуется?…Он им нужен?..» Я молчу в трубку, почти не слыша ее голоса. Он сможет вернуться туда, где он не будет брошен, и я перестану разрываться на части от его присутствия….

…они не видели его неделю. Спайк живет у меня около месяца…или тысячелетия, это как посмотреть. И они только неделю назад заметили его отсутствие.

-…он мог поехать опять в ЛА, чтобы навредить тебе.

-Он ведь беспомощен..- машинально отзываюсь я.

-Не совсем…Он может причинять зло демонам….вампирам. Он помогал нам охотиться…патрулировать…- она сбивается, словно растерявшись или смутившись.

Еще одна пара бойцовских рук. Бесплатная сила…Мне почему-то становится обидно за Спайка – как она может так говорить о нем, так относиться к нему, если она дралась с ним на равных? Считала его своим злейшим противником? Как может ее голос быть таким равнодушным, если они охотились за жизнью друг друга? Если они были союзниками, пусть на пару часов, на вечер, на один бой?…

-Он у меня, Баффи.

-Ты видел его в городе? Он напал на тебя?- искренняя тревога в ее голосе отзывается болью в сердце.

-Нет…не совсем. Он живет у меня, помогает…

-Спайк ПОМОГАЕТ тебе?

-Да…ведь он помогал тебе.

-Помогал…-теперь я вижу, как она слегка поджимает в раздумье губы, барабанит пальцем по столу.- Ты уверен, что ты в безопасности? И кольцо..

-Кольца больше нет, Баффи. Я уничтожил его.

-Уничтожил, -эхом отзывается она.- Так будет лучше…наверное.

-Спасибо за…предупреждение.- Я решительно не представляю, что еще сказать. Мне хочется закончить этот пустой разговор, повесить трубку, и в то же время – хочется держать в руках эту крохотную ниточку, по которой льется ее голос. Знать, что сейчас, в эту секунду она думает только обо мне, видит перед собой– меня, вслушивается…

-Ангел…

-Да?

-Я…я хотела…я должна….-я молчу, и она продолжает, словно бросаясь вниз.- Я встретила хорошего человека.

Мне показалось или ударение на последнем слове было чуть сильнее, чем надо?

-Да?

-Ангел,- ее голос срывается, делается тоньше, и мне кажется что она вот-вот заплачет.- Ты…ты ведь говорил, что мы…что нам…Я…мне хорошо с ним. Я…

То самое слово никак не хочет срываться с ее уст. Она привыкла говорить его только мне…но меня в ее жизни больше нет. Есть фотография под стеклом.

-Ты любишь его.

-Да…да, наверное,- теперь я уверен, что она плачет. - Ангел, ты всегда будешь….

-Будь счастлива,- я бездумно поглаживаю лак стола.- Не волнуйся, девочка моя, просто будь счастлива…

Я еще что-то говорил? Я уже несколько секунд слушаю гудки отбоя в трубке, потом кладу ее обратно - холодную, ничуть не нагревшуюся от моих пальцев.

Она звонила не для того, чтобы узнать о Спайке. И даже не для того, чтобы предупредить меня. Баффи хотела сказать мне, что я свободен. У меня есть вечность впереди – у Баффи этого нет. У нее вообще нет времени– она знает, что ждет своего часа следующая Избранная, готовая прийти на ее место. Ей надо жить…а фотография должна лежать в альбоме.

Спайк

Я слышу его голос в соседней комнате. На стол Корделии класть ноги почти так же удобно, как и на стол Ангела…когда Корделии нет. Ее еще долго не будет, она куда-то унеслась с этим загадочным парнем, Дойлом. А когда появится, я услышу ее задолго до того, как она зайдет– каблуки, понимаете ли…

Знакомое имя…Истребительница. Мне вдруг становится тоскливо. Я НЕ ХОЧУ возвращаться туда. Там меня ждет виски, компания тинейджеров во главе с Истребительницей и…и там нет Ангела.

Они говорят обо мне… Я понимаю это, еще даже не слыша своего имени. Сейчас Ангел скажет, что я тут…а потом: «Ну конечно, Баффи, он тут не нужен, он вполне может поехать к тебе»…Черт!

Я перестаю прислушиваться и тут же получаю по голове пачкой бумаги.

-Спайк!!!!Ты…ты…

Корделия. Я слишком увлекся происходящим в соседней комнате, чтобы услышать ее. Мне удается уклониться от двух наиболее сильных ударов и выпрыгнуть из кресла. Путь в коридор закрыт Корделией и недоумевающим Дойлом, значит, остается кабинет Ангела, как ни прискорбно прерывать разговор с Истребительницей.

Я врываюсь в кабинет, подпираю плечом дверь и слушаю возмущенный голос Корделии. Извини, детка, тебя сюда не приглашали…Я довольно хмыкаю и поворачиваюсь к Ангелу. Он выглядит усталым, но мне повезло- трубка уже лежит на своем месте.

-Спайк, я же сказал….

-На меня напали! -Я показываю пальцем назад. -Я вынужден спасать свою жизнь!

-Спайк, кончай валять дурака и убирайся отсюда,- его голос звучит так, словно у него болит голова.- Корделия, дай ему выйти и деритесь уже в приемной, хорошо?

Корделия за дверью явно не согласна.

-За что мне это….-Ангел встает из-за стола.- Или ты выйдешь, или тебе придется спасать свою жизнь от меня….Боже, Спайк, ну за что мне это! Я тоже хочу отдохнуть…и не хочу видеть тебя по крайней мере до послезавтра.

Я от удивления забываю про дверь, и изловчившаяся Корди с торжествующим воплем влетает в кабинет, пытается затормозить и налетает на стол Ангела.

-Как это- до послезавтра?!! А демоны….кровь…спасение невинных?!!

-Сам справлюсь.

-А если нет? Можно тогда это будет «Агенство Спайка»?

-Ну уж нет!!- Корделия, собирающая с пола бумагу, выпрямляется и стукается головой о стол. – Ангел, ты не можешь так поступить!!

Ангел некоторое время смотрит на Корделию, яростно трущую затылок, потом медленно идет к столу. Корделия моментально перестает стонать и поспешно передислоцируется в сторону двери.

-Держи,- он подает мне телефон.- Когда я буду нуждаться в твоем присутствии, если вдруг окончательно рехнусь, я тебе позвоню.

-А если вдруг я буду нуждаться в твоем присутствии?

-Вот,- он сует мне в руки кусок бумаги.- Отошлешь мне сообщение на пейджер. Свободен.

Он выталкивает меня из кабинета раньше, чем я успеваю что-то сказать.

Нет, ну разве так можно! А если бы я не знал, что такое пейджер?!! Или не умел пользоваться мобильником? Надо же все разъяснить, показать… Тут мои мысли обрываются, потому что Корделию Ангел тоже выдворил из кабинета, а Королева не так легко забывает ноги на столе и шишку на затылке…

Ангел

Надо будет почаще отпускать всех на выходные. Теперь-то я понимаю, что имела в виду Корделия- никакой крови, кроме той, что в стакане; никаких драк; никакого рока; никаких вампиров, кроме меня. И еще кое-что– нет приторного запаха лака ( и что бы ни говорила Корди, но розовый лак пахнет точь-в-точь как черный!), нет видений и…Как же я соскучился по тишине! Томик стихов, кровь с пряностями, свечи….Меня начинает клонить в сон.

Какой мерзкий звук….Я с трудом разлепляю глаза. Маленький кусок пластика на столе яростно исходит писком. Моя рука дотягивается до кнопки, я смотрю на зеленоватый мерцающий экран.

«Неприятности». Прежде чем я понимаю, что это означает, клятая машинка еще раз радостно пищит и демонстрирует адрес одного из самых злачных мест в ЛА.

Если бы я был менее спокойным и выдержанным вампиром, то пейджер полетел бы в стену.

Черт его побери!!!! Пусть вечно горит в аду тот, кто выдумал эту дьявольскую машинку!!!!

Мерзавец опять влип в….ну, вы поняли, по самые уши. Правда, может, это вернет ему естественный цвет волос.

А вот не пойду никуда. Я подхватываю томик и стакан с остывшей кровью и усаживаюсь обратно в кресло. Тепло…тихо…у меня выходной. Просто расслабиться и ни о чем и ни о ком не думать. Он выберется сам…если только не связался с людьми. А если он был настолько глуп, что связался с людьми, тем хуже для него. Одним вампиром на земле станет меньше… на редкость доставучим вампиром.

Через пять минут я рычу, швыряю книгу в стену и вскакиваю. Меч отзывается тихим звоном, когда я на ходу накидываю пальто и хлопаю дверью.

Ему очень не повезет, если это окажется какая-то чушь.

Ему очень не повезет, если это окажется какая-то чушь.

Я бы сказал, что от такого ветра застыла в жилах кровь, если бы она еще могла течь по моему телу. Я невольно ускоряю шаг. Черт, если это одна из его шуток, он пожалеет о дне своего рождения. И первого, и второго.

Темно… но я вижу в густой тени от дома серебристо-светлые волосы. Рядом с ним стоят двое- я машинально принюхиваюсь- людей, а за домом - еще один… а это уже демон. С таким раскладом ему точно не справиться, но какого дьявола он сюда вообще полез!

-О, а вот и мой друг! - радостно приветствует Спайк.- Он-то наверняка купит…

-Это вампир, - глухо перебивает демон, выдвигаясь из тени. Тяжелый, шипастый и чрезвычайно нервный и подозрительный. Давно я таких не видел.

-Ну конечно, вампир, - выгибает бровь Спайк. - Он очень заботится о красоте своего дома… склепа.

-Спайк, прекрати это. Зачем ты меня позвал?- мне совершенно не хочется играть в его игры. Мне хочется побыстрее разделаться с этим делом, что бы это ни было, и вернуться к стихам и свечам.

Он неторопливо отходит в сторону и смотрит на всю нашу довольно эклектичную компанию.

- Посмотри, что у них в сумке, Ангел.

Только теперь я замечаю вместительную кожаную сумку у ног одного из людей. Смотреть я не буду, да мне это и не нужно- достаточно просто сменить лицо и принюхаться.

…Я многое видел за свою бытность вампиром и еще больше творил сам. Но сначала я даже не верю своим чувствам. Может, я ошибся, может, Спайк имел в виду не это… Человек, около которого стоит сумка, смотрит на мое изменившееся лицо и внезапно подхватывает ее, пряча за спиной. В его руке появляется кол.

-Не подходи, вампирское отродье!

Можно подумать, я собирался подходить… Я подныриваю под руку с колом, локтем выбиваю деревяшку из пальцев и сильно бью кулаком в лицо. Надо же, он уклоняется…слишком хорошая реакция для человека. Видимо, профессия обязывает.

Второй представитель человеческого рода тоже выхватывает кол, намереваясь ударить меня в спину. Ему почти удается это, но…но сзади подскакивает Спайк, бьет его в плечо и тут же сам сворачивается в клубок от боли. Его спина- прекрасная мишень для куска дерева, но я-то не ношу в своей голове чип, и нападающий падает около стены.

Спайк выпрямляется. У нас два противника, и мы, не сговариваясь, нападаем. Мое Творение тут же начинает компенсировать свою недавнюю боль и беспомощность на огромном демоне-телохранителе, и мне остается только пожалеть несчастное создание.

С тех пор, как я приобрел душу, я утратил интерес к долгой и кровавой расправе. Каким бы сильным ни был мой противник, это всего лишь человек, имеющий за своей спиной два-три десятка лет, и через пять минут все кончено. Второй мерзавец лежит все так же неподвижно, и он не поднимется из этой тени в ближайшие пять-десять тысяч лет, пока не протрубит та самая труба….

Я оглядываюсь на Спайка как раз в ту секунду, когда демон решает, что ему срочно надо уйти. Он заскакивает на груду ящиков, с нее перепрыгивает на крышу. Его силуэт на фоне неба- превосходная мишень, я встряхиваю рукой, прохладная рукоять ножа ложится в ладонь, я замахиваюсь, и только потом замечаю, что Спайк следует за ним.

- ПРИГНИСЬ!!!

Спайк вспрыгивает на крышу, тут же мгновенно наносит удар и пригибается. Нож поет в полете, вонзается в горло отвратительного телохранителя, прерывая свою песню; вскрик демона, и я уже знаю, что не промахнулся; Спайк выпрямляется, и лапа уже падающего демона в предсмертной агонии бьет его в грудь.

Время останавливается. Я знаю, что так быть не может, но вижу, как невыносимо медленно падает назад гибкое и сильное тело, внезапно утратившее опору. Вокруг меня - патока, густой мед, липкая паутина….Я знаю, что не успею, не могу успеть поймать его. Я вижу, словно на экране, куски дерева и обломки ящиков на земле, там, куда должен упасть Спайк…упасть, чтобы стать кучкой пыли на земле. Раскинутые в полете руки, плащ, обнявший его тело, голубые, как утреннее небо, которого я не видел целую вечность, глаза - все это должно стать пылью….

Меня сбивает с ног его тело, я инстинктивно сжимаю руки, обхватывая пахнущий сигаретами и кожей груз; и тут же падаю на спину.

Мир вокруг резко оживает, и почему-то все вокруг красное от боли. Я щурюсь на бездонное темное небо надо мной, закусываю губу и ощупываю Спайка, распростертого на мне. Твердый, мускулистый и не собирающийся превращаться в пыль.

-Вставай..

И этот хрип - мой голос?

Спайк наконец-то шевелится и со стоном скатывается с меня.

-Какого…какого черта ты пристаешь…ко мне…

Я не обращаю внимания на его слова. Похоже, в моей спине засел громадный кусок арматуры, который становится еще больше, как только я пытаюсь сесть.

-АУУУ!

-Да что с тобой?- Спайк рывком поднимает меня.

……

-Ангел, все в порядке? Эй!-этот негодяй дает мне пощечину, и тут же замахивается для еще одной. Я перехватываю его руку, и внезапно замираю: боли нет, и посторонний предмет из моего тела куда-то делся.

-Ты…ты выдернул это?

-Что- это?

-То, что было у меня в спине.

-Вот это?- Спайк демонстрирует щепку. - Сантиметр вправо, и точно было бы «Агенство Спайка».

Я морщусь и поднимаюсь на ноги.

-Кто это был?

-Чучельщики, - радостно сообщает Спайк.

-?

-Таксидермисты,- он выгибает бровь.- Изготавливают чучела и продают их желающим. Людей- демонам, демонов- людям. Их никто не любит, и все пытаются убить, но деньги платят хорошие.

-Как ты на них наткнулся? - я подбираю сумку со страшным содержимым. - Ты что, собирался покупать…это?..

-Это не мой стиль, - Спайк засовывает руки в карманы. - Не люблю детей.

Спайк

Ну конечно, этот идиот отправился хоронить сумку. Я топаю за ним…именно топаю, потому что передвигаться нормальной походкой просто неспособен. Эта тварюга слишком сильно врезала мне, даже дышать больно. Знаю, знаю, мне не надо дышать. Но все равно больно.

Но от боли меня отвлекает одна вещь…вроде как заноза в мыслях- о чем бы не думал, все равно возвращаешься туда. Когда я был на крыше, готов поклясться, Ангел был в десятке метров от меня и дома. А свалился я как раз на него… как специально. Странно…

Ангел

Кровь остыла, свечи расплавились и…в общем, вечер потерян.

-Я иду спать,- сообщает Спайк, и, вопреки своим словам, направляется к бару, дергает ручку и…ничего. Бар заперт.

Напомните мне, чтобы я поднял зарплату Корделии.

-Какой осел запер бар?

-Видимо, тот, который покупает выпивку, - замечаю я.

-Прекрати смеяться, идиот! Мне надо выпить!

-Кровь? Сок? Лимонад?- я не могу сдержаться и начинаю хихикать. Надо ведь как-то отомстить ему за всю прелесть вечера.

Спайк яростно замахивается и тут же складывается пополам.

-Кровавый ад….-это даже не возглас, а шипение.

-Что случилось, Спайк?

-Проклятая скотина врезала своей ублюдской лапой мне по ребрам,- Спайк с трудом выпрямляется и снова берется за ручку бара.- Или ты его открываешь, или я ломаю.

-Спайк, ты ранен?

Ну да, как я раньше не подумал…Его стукнула та демоническая тварь, он летел с крыши и он едва шел за мной, пока мы хоронили то…ту сумку. У него наверняка поломаны ребра, если не хуже.

Я достаю из стола аптечку.

-Раздевайся.

-Что?!!! -м-да, никогда не думал, что увижу Спайка с выпученными глазами. Он забывает про замок на дверце и оборачивается ко мне, да так, что плащ взметывается, и тут же стонет от боли….или разочарования?…Мой слух опять подводит меня.

-Раздевайся, - повторяю я, открывая аптечку. - Я тебя перевяжу.

-Черта с два, - он отворачивается к замку.- Завтра я буду как новый.

-Было бы неплохо…- Я подхожу вплотную, так, что даже чувствую запах его боли.-Но сейчас ты снимешь плащ и футболку и дашь мне осмотреть тебя.

-Иди ты…

Мальчик забыл, с кем имеет дело. Его трудно винить за это,- многие забывают, видя перед собой Ангела, что есть еще и вторая половина. Темная половина.

Ну что ж, освежим ему память. Я позволяю маске вампира выступить из-под человеческой личины и медленно улыбаюсь.

-У тебя есть выбор. - Я наклоняюсь к его лицу, едва не касаясь клыками. -Ты можешь раздеться сам….

-Или? -он заворожено следит за моим лицом, и явно бессознательно склоняет голову к плечу. Что ж ты делаешь, мальчик…Хрупкий лед нашего партнерства под моими ногами начинает опасно хрустеть и прогибаться.

-Или я сломаю тебе еще пару ребер, нос и вылечу все сразу, - выдыхаю я в его губы.-Заодно.

Спайк отшатывается от меня, ударяется спиной о створку шкафа и закусывает губу. Плащ летит в одну сторону, футболка, после многочисленных проклятий, -в другую.

Два ребра сломано, одно треснуло, огромный синяк и масса ссадин. После полета с десяти метров это - просто везение, правда, Спайк так не считает. Никогда не думал, что вампир может быть таким слабонервным. Какой смысл в том, чтобы цепляться за мои руки? Во-первых, я сильнее, во-вторых, я хочу помочь, и в-третьих, что вообще может случиться с бессмертным вампиром? Согласен, йод не самое мягкое средство, но какая ему разница? За его сто двадцать лет с ним случались вещи и похуже.

Я заканчиваю наматывать на его ребра бинт и отступаю. На мой взгляд, великолепно, но он такая привереда!

-Я думаю, еще пара метров бинта была бы кстати, -ворчит он, пытаясь изогнуть шею, чтобы увидеть свою грудь.

-Мог бы поблагодарить,- беззлобно замечаю я.- А бинта все равно больше нет.

-Спасибо, - Спайк дергает за один из концов бинта.- Черт…

-Успокойся уже, хуже не будет.

-Куда уж хуже,- Спайк наконец-то оставляет бинт в покое и берет свою футболку.

Спайк

Я…растерялся. Черт, я действительно растерялся…я потерялся, когда услышал от него предложение раздеться. Мне даже показалось, что я просто сплю. Но в моих снах ему не приходится просить меня раздеться.

Я не думал, что буду так скучать. Что буду так одинок рядом с ним. И я автоматически огрызаюсь на него. Мне надо выпить.

...Он стоит уже рядом со мной, и в его янтарных глазах пляшут бешеные искорки. Я ощущаю его запах. Разве честно, что Ангел пахнет так же, как Ангелус?…Что он движется так же обманчиво медленно, а в его голосе звучат все те же невероятные низкие нотки, от которых я ощущаю каждую ниточку на джинсах? Я ощущаю…тепло. Мне так давно не было тепло. А его глаза- словно солнечный свет, который нежно прикасается к коже, который согревает и ласкает, прежде чем сжечь дотла. Его голос- словно бархатная ночь, которая дарит защиту и жизнь…

Как хорошо, что я вылечился от своей страсти задолго до того, как встретил Ангела…

Кожаный плащ на моих плечах еще пахнет темнокожей Истребительницей, а мир вокруг - сладок и волшебно прекрасен. Впервые за столько лет я чувствую себя как дома: мир глотнул свободы и открылся для вампиров. Свобода…свобода в любви, в музыке и одежде. Свобода лежит на моих плечах поскрипывающей кожей.

-Друсилла!- я привычно зову ее, распахивая дверь. Эхо по пустому дому... но моя принцесса не появляется из проема.- Дру!

-Спа-айк,-мурлыкающий голос доносится из дальней комнаты.-Спа-айк, ты тут?…

Я иду на голос, и с каждым шагом чувствую запах крови, присутствие чужого в нашем доме.

-Друсилла.

Моя темная принцесса оборачивается ко мне. Ее глаза радостно горят, я давно не видел ее такой. Она хлопает в ладоши в каком-то неведомом мне экстазе.

-Спайк! Спайк, посмотри!- Дру показывает рукой на кровать. На нашу с ней кровать.- Это мое, ведь правда? Посмотри, как прекрасно!

Двое парней, бессильно распростертые на окровавленной постели. Совсем молодые- лет восемнадцать, и прекрасные. Даже я вижу, насколько они красивы, - мертвые. А они мертвы, каменно холодны и неподвижны.

-Черт подери, Дру, кто это?- мне совсем не улыбается возиться с этими трупами. Сколько раз ей говорить, что так нельзя делать.

-Правда, они прекрасны?- она наклоняет прозрачно-бледное личико в короне темных волос.- Все получилось…получилось здорово…

Черт. Я надеваю маску вампира и принюхиваюсь. От кровати исходит запах крови…но не только человеческой. Моя ладонь сжимает запястье Дру, на котором еще не затянулся длинный разрез.

-Дру…

-Они хотели любви…вечной любви,- мое безумное создание, единственное, что есть у меня на этой земле, смотрит на меня исподлобья, и в темных глазах все сильнее разгорается огонек страсти.- А я скучала…я так скучаю по…

Я сжимаю ее ладонь чуть сильнее…так, что ощущаю хрупкость костей под кожей. Я не разрешаю ей продолжать, притягивая ее к себе и закрывая ртом слова на ее губах. Она изгибается в моих руках, мгновенно откликнувшись на зов, таинственная, витающая в облаках, безумная королева…

-Эй,- меня вырывает из пучины страсти голос с кровати.- Что… что это?

Я оборачиваюсь, все еще в маске вампира. Дру тут же высвобождается из моих объятий и радостно хлопает в ладоши.

-У нас снова семья, да, Спайки?

Я смотрю на проснувшихся, ощупывающих свое изменившееся тело юнцов. Я смотрю на то, как сплетаются их руки, как встречаются взгляды…

-Эй, мистер,- неуверенно зовет меня парень.

Я наконец-то могу выпустить свою злость. Один прыжок - и я у кровати.

-Я НЕ мистер,- цежу я в лицо перепуганному вампиренышу.- И ты уже НЕ мистер. Я- Спайк. А это,- я указываю на все еще полуобнаженную Дру, -твой Сир.

Парни быстро кивают, все так же не выпуская рук друг друга.

Я выдержал недолго. На следующее же утро, когда они пришли со своей первой охоты, я выставил их. От них нестерпимо несло свежей кровью, упоением охоты и…и любовью. Яростной и нежной любовью, той самой вечной любовью, о которой они мечтали сутки назад.

Дру даже не заметила их исчезновения. Когда они вернулись, она поила чаем кукол, а потом просто не вспомнила двоих обращенных, вновь погрузившись в мир своих сумасшедших фантазий.

А я вдруг сейчас вспомнил о них. Двое молодых хиппи, мечтавших сохранить любовь навек. Скорей всего, они и сохранили ее… до рассвета. В первую ночь так тяжело забыть о том, что солнце стало врагом, от которого нет спасения… Или все-таки они спаслись и до сих пор бродят где-то, забывая о вечной любви всякий раз, когда настает время делить кровь и добычу.

А может, они и до сих пор умирают и воскресают в объятиях друг друга.

Надо срочно выпить. Бар закрыт, но я всегда говорил, что эти замки для идиотов. Его даже ломать не придется. Надо только незаметно подобраться…

Смех. Смех Ангела. Я натягиваю футболку и вопросительно смотрю на него. А он захлебывается смехом, пытается скрыть его кашлем и снова смеется.

-Что?

-Твоя… твоя одежда,- он фыркает.- Кажется, ты все-таки немного поправился. Не надо было столько есть,- тут он окончательно не выдерживает и прячет лицо в ладонях.

Я опускаю взгляд. Ниже ключиц футболка натянулась и сморщилась от пяти метров бинтов, которые на меня намотал Ангел. Если бы на свете могли существовать беременные вампиры, то вот он я.

Кровавый ад!!! Я сдираю с себя футболку вместе с бинтами; Ангел, наконец-то отсмеявшийся, подходит ко мне и помогает выпутаться из темной ткани, не задев повязки.

-Тебе надо что-то надеть, что-то… свободное. У тебя есть свободная рубашка?

У меня вообще ничего нет, кроме вот этой пары джинсов и еще одной футболки, ничуть не большей размером. Говорить я ему об этом не собираюсь, но, видимо, это и не требуется. Ангел аккуратно складывает мою футболку и выходит. Я пользуюсь моментом, чтобы сразиться с замком и выудить из бара бутылку виски.

Которую, впрочем, тут же прячу под стол, потому как Ангел возвращается. С черной шелковой рубашкой в руке.

Он таки успел взломать бар и прячет бутылку под стол. Ничего, заберем потом.

Я неуверенно протягиваю ему свою рубашку. Она ему явно велика, но это как раз то, что нужно, чтобы дать его ранам спокойно зажить. Он склоняет голову к плечу, скептически рассматривая черный шелк, выгибает бровь с белой молнией шрама, и, наконец, берет ее из моих рук, ухитрившись не прикоснуться ко мне. Он расправляет струящуюся ткань, а я словно вдруг разучился читать по его лицу. Я ничего не могу понять на его лице, не могу разобрать, что значат его слегка нахмуренные брови и складка на лбу…

Спайк надевает рубашку, застегивая ее на одну пуговицу. Шелк тут же облегает его тело, обнимает его плечи, скрывает уродливую повязку на ребрах.

Если бы я знал, как он будет выглядеть в этой рубашке, закутал бы его в хламиду.

Спайк

Шелк пахнет Ангелом. Эта вещь- это и есть Ангел, гладкий, неуловимо касающийся, нежный и невероятно эротичный. Я тону в этой ангельской рубашке, я не могу вырваться из этого плена…

Но самое непонятное - это глаза Ангела. Он так странно смотрит на меня, а я ничего не могу прочитать в его глазах. Наверное, я смешон во всем этом или Ангелу противно видеть свою вещь на мне…

Я отворачиваюсь, не в силах справиться с собой. Сладкая волна от прикосновения гладкой ткани к телу куда-то пропадает так же быстро, как и появилась, и остается ноющая боль. После перевязки стало легче, но я знаю по опыту, что еще пару часов мне предстоит провести с чувством, что из меня по одной вытягивают мышцы. Чепуха, ведь пара часов это не пара месяцев…но неплохо было бы и побыстрее.

-Спайк,- я оборачиваюсь и сразу же натыкаюсь взглядом на коробку в руках Ангела.- Что ты обычно принимаешь?

-Что я принимаю?…

-Тут не так много, но пара видов обезболивающих все же есть.- Ангел достает две цветных упаковки.- Может, это не совсем…

-Ангел, о чем ты?

-Ты ранен,- на меня смотрят глаза цвета шоколада. - Тебе больно…ты только посмотри, как тебя скручивает, когда ты поворачиваешься. Я предлагаю тебе выпить таблетку.

Интересно, это розыгрыш? Если да, то он вполне удался, потому что я чувствую себя полным идиотом.

-Ангел,- я все-таки стараюсь не потерять лицо.- Ангел, но ведь на вампиров не действуют таблетки.

Ну хоть какое-то облегчение…Теперь не я один чувствую себя идиотом.

-Что? Спайк, кто тебе об этом сказал?

-Ну…Черт, Ангел, это ведь все знают! На вампиров не действуют таблетки… и почему у тебя такое лицо?

-Спайк.- осторожно говорит Ангел. -Ты хочешь мне сказать, что за сто двадцать лет ни разу не пил обезболивающего? Снотворного? Вообще ничего, чтобы выздороветь побыстрее или снять боль?…

-Конечно, нет! – я стараюсь казаться возмущенным, хотя по глазам своего Сира уже понимаю, что все-таки идиот из нас двоих почему-то опять я.- Ведь…

-Да, конечно, на вампиров не действуют таблетки,- Ангел вздыхает.- Спайк, послушай меня, хорошо? Если бы на вампиров не действовали таблетки, то на тебя бы не действовало и твое виски, верно? Алкоголь, наркотики…ты что, ни разу не видел вампира-наркомана?…

Черт. Блин. Кровавый ад. Почему он опять прав?!!!

-Возьми, Спайк,- Ангел выщелкивает из цветной упаковки таблетку.- Тебе будет легче, честное слово.

-Зачем тебе столько обезболивающего?- Мне надо хоть что-то говорить или делать, чтобы не выглядеть полным ничтожеством. - Так часто надирают задницу?

-Тут не только мои таблетки, это ведь общая аптечка.- Ангел не настроен реагировать на мои подначки.- Вот это снотворное Корди и аспирин тоже ее…Когда она переехала в квартиру с призраком, ей…ну, не очень хорошо спалось. Теперь-то уже все в порядке.

-Хм?- я не могу удержаться, чтобы искоса не глянуть на него, выгнув бровь.- В самом деле?

-Очень смешно, -Ангел передразнивает меня, смешно скривившись, и толкает мне в руку таблетку. -Пей.

Ангел пытался скорчить мне рожицу?!!! Ангел смеялся??!! Ангел даже не разозлился на меня за испорченный вечер?!! Ангел перевязал меня. И Ангел определенно сказал «Пей»… Может, я сплю или попал в какой-то вампирский рай? Не знаю, что это, но этим надо пользоваться.

Я быстренько вытаскиваю из-под стола бутылку и доливаю виски в полупустой стакан с кровью. Может, это цветное колесо и впрямь поможет…

-Что ты делаешь?!!

Ангел

-Что ты делаешь?!!

-Хм?- Спайк ставит бутылку и поднимает стакан.- Что?

-Лекарства нельзя запивать виски!!

-Почему?

-Так написано в инструкции,- я показываю ему бумажку, испещренную мелкими буковками.- Может случиться анафилактический шок.

-Да-а?! - Спайк вроде слегка пугается и ставит стакан на стол, правда, не выпуская его из рук.- Звучит страшно. А что это?

Я сверяюсь с бумажкой.

-Нарушения дыхания…отек легких…паралич сердца…удушье…смерть….

Под выразительным взглядом своего Творения я стараюсь незаметно спрятать бумажку куда-нибудь в аптечку. Что ж, очки за вечер он отыграл.

-Ангел, иногда я думаю, что тебе годы не добавляют ума. Вернее, я всегда так думал,- поправляется он,- но сейчас ты самого себя превзошел. Выпей,- Спайк поднимает бутылку и сам отхлебывает из своего стакана, запивая таблетку.

Я смотрю на таблетку, лежащую на моей ладони. У меня тоже ноют ссадины по всему телу, и глотать ее мне так и так придется…

-Не позорь меня, Ангел.- Блондинистый вампир уже прикончил половину своей дьявольской смеси. - Если кто-то узнает, что мой Сир пьет воду, я же умру со стыда.

Он смеется надо мной, и, наверно, я заслужил это. Но у меня был тяжелый вечер. И вообще, последний месяц выдался не из легких. Поэтому я могу разрешить себе маленький аперитив.

К тому же, у меня есть стаканы.

Спайк

Ангел колеблется. Он смотрит то на бутылку, то на свою ладонь с обезболивающим, и мне приходится прилагать все усилия, чтобы выглядеть незаинтересованным лицом. На самом деле пить одному совсем не весело. Я устал напиваться в одиночестве…

Ангел принимает решение, и это решение достойно всяческой похвалы. Он извлекает из шкафа пару стаканов, щедро наполняет оба виски, решительным движением забрасывает таблетку в рот и запивает ее одним большим глотком.

-Тебе не больно стоять?- интересуется он. В его глазах уже начинает таять напряжение, которое я видел там все время, которое знаю Ангела.- Вон там кресла.

Совместными усилиями мы подтаскиваем два замечательно мягких кресла к столику. Я сворачиваюсь в недрах одного из них, и замечаю, что боль проходит. Видимо, на вампиров все-таки действуют таблетки…

А на Ангела действует виски.

Сейчас наступает критический момент. Ангел допивает свой стакан, и он вполне может решить, что почти полная бутылка– недостаточный аргумент для продолжения вечера. А я должен убедить его, что он ошибается.

Ага, ну вот и оно… Ангел ставит стакан на стол.

-Было приятно выпить с тобой, Спайк. Споко…

-Ангел!- Я стараюсь сделать свой голос как можно более перепуганным.

-Что опять случилось?

-Ты выпил всего один стакан!

-И что? По-моему, вполне достаточно для…

-Таблетка ведь не растворится! Она может остаться в тебе, пока не окаменеет.

На что я могу всегда рассчитывать, так это на мнительность Ангела. Он, правда, пытается сопротивляться, дескать, нигде в инструкции этого не сказано. На это заявление я выдвигаю контраргумент– исследования в области действия лекарств на вампиров нельзя считать достаточными и достоверными. Поэтому, вполне возможно, что Ангел уже таскает в себе кучку окаменевших таблеток…

-И вполне возможно, что виски их растворит,- поспешно добавляю я при виде его округлившихся глаз. – Все-таки алкоголь…спирт…

Что-то в моих рассуждениях явно кажется Ангелу подозрительным. Но я помогаю ему решиться, наполняя его стакан.

Ангел

Эта жидкость и впрямь обладает волшебным действием. Недавний бой и страшная сумка отодвигаются куда-то далеко. Кресло мягкое. Стакан еще наполовину полный…а когда он опустеет, Спайк нальет еще.

Спайк… Он сидит в кресле напротив, перекинув обе ноги через подлокотник, свернувшись уютным калачиком. Он потрясающе выглядит в черной шелковой рубашке, и эти его отбеленные волосы перестают казаться мне вульгарными и неуместными. Вообще-то, они перестали казаться мне неуместными уже давно, и они чертовски ему идут, но признаю я это только сейчас. Я уже почти готов сказать ему об этом, но вспоминаю, что мы собрались стать друзьями. Поэтому я ничего не говорю, а просто любуюсь им.

Спайк

После второй бутылки молчание становится несколько затянутым. Нет, я не жалуюсь, это вообще самый лучший мой вечер за последние полтора года, но неплохо бы и поговорить, пока кто-то из нас еще способен говорить. А за выпивкой я умею говорить только об одном.

-Ангел…

-Угумс?

-Тебе нравится Корделия?

Ангел давится виски, и я внутренне собираюсь, готовясь увертываться от стакана или бутылки, которые полетят в меня. Но он продолжает фыркать в стакан, и я понимаю, что он смеется! С ним определенно что-то произошло.

-Ко..корлева Саннидейла?- он снова фыркает.- В каком смысле?

-В том самом,- я подмигиваю ему, и с третьего раза мне это удается.- Ты понял…

-Не-а,- Ангел энергично мотает головой и расплескивает виски на ковер.-У-у-у…

-Ну да, тебе же нравится Истер…истрт…истре-битель-н-ца.- Я тоже расплескиваю выпивку.

-Нравится.- На миг Ангел мрачнеет, и я пугаюсь, что испортил вечер. Но он опять наполняет стакан, и делает неопределенное движение свободной рукой.- А тебе?

Я теряюсь, но ненадолго.

-А я на ней чуть не женился.

Ангел

Что он сказал?

Я делаю глоток, одновременно пытаясь разобраться, что именно сказал Спайк. Мне послышалось, что он чуть было не женился на Баффи. Бред.

-Что ты ска-ал?- я с трудом могу совладать с языком, он словно…словно окаменевает во рту.

-Я и Ис-тре-би-тельница,- Спайк делает паузу и недовольно смотрит в стакан.-Собирались жениться. Трам-пам-парам, трам-пам-парам,-он начинает мурлыкать свадебный марш и нервно передергивается.- Бр-р..б-р-ред. Налей еще…

Бред. Я тоже так думаю. Если у меня костенеет язык, то у Спайка, видимо, окостенели мозги, раз он несет такую чушь.

-Но…но она хорошо целуется,- Спайк одним глотком допивает остаток.- Истре-би-тель-ски.

-Ты…что ты..сказал?- Я все еще не уверен, что услышал.

-Она здорово целуется,- Спайк тянется за бутылкой, но она стоит ближе ко мне, чем к нему, а позу он менять не намерен.- И у нее такой.. шрамик во рту, на нижней губе.– Он пытается показать где, чуть не бьет себя пустым стаканом по лицу, и опять недовольно морщится.

Теперь я отбрасываю всякие колебания.

-Я тебя убью,- решительно заявляю я.

Спайк торжественно кивает, соглашаясь с моим решением, салютует мне стаканом и на середине движения протягивает его мне.

-Налей…

Я тоже киваю в ответ и тянусь за бутылкой. Она чуть было не переворачивается, но каким-то чудом я ловлю ее, почти ничего не пролив, и плескаю виски Спайку.

Я чувствую себя оскорбленным. Он не имел права говорить мне это, пусть это даже каким-то образом и правда. Я должен ему отплатить. Поэтому я подкрепляю свои силы еще одной волшебной порцией и указываю на Спайка свободной рукой.

-Подумаешь, целовался….А я целовался с тобой,- я хихикаю.- Но я…я ведь на тебе не женюсь.

-Это.. это было давно,- пренебрежительно машет рукой Спайк. И я на миг забываю, что хотел сказать, когда шелк очерчивает его тонкую мускулистую руку в этом плавном движении.- Не считается…

-Недавно! - возмущенно перебиваю я, и от прилива эмоций у меня даже ненадолго перестает заплетаться язык. - Ты еще там валялся, пьяный в дым. А потом полез ко мне целоваться…Или наоборот?…Ты потом валялся пьяный…

Спайк

Что он сказал?

Он сказал, что я целовался с ним в Саннидейле. В Саннидейле, потому что я уже месяц как не напивался. Последний раз это было там, перед тем, как я уехал с Ангелом…С Ангелом…

С меня разом слетает все спокойствие и почти все опьянение. И виски в стакане стремительно теряет вкус…

-Ангел..

-Угу?- он, чем-то довольный, поднимает голову. Мне становится физически больно, когда я вижу его блаженное лицо.

И подумать только, если бы мы не решили напиться сегодня, я бы так и остался тут. Я бы жил рядом с ним, на что-то надеясь и пытаясь что-то изменить, день за днем искал бы в нем следы Ангелуса и ловил бы каждое слово, обращенное ко мне. А он бы смеялся надо мной про себя, как смеется уже месяц. Я резко зажмуриваю глаза от жгучего позора.

Я почти верил, что он позвал меня с собой, потому что нуждался во мне… Я почти перестал различать Ангела и Ангелуса; пару раз я почти был готов признаться ему, как признался Ангелусу много лет назад…

Ему не надо ни в чем признаваться. Он все знал еще с Саннидейла, да и позвал меня с собой лишь затем, чтобы посмеяться над своим глупым Творением.

Он же видел!!! Он знал!! Он знал, черт возьми, и не сделал ни шага, ни движения навстречу мне!!! Я значу для него не больше, чем… чем Харрис. Странно, но от этого идиотского сравнения мне становится легче, если вообще можно как-то облегчить ту боль, что разрывает меня .

Я думал, что в Саннидейле меня унизила та шайка тинов? Я бежал от одиночества? Я думал, что мне было плохо в ванной у Наблюдателя? Я ошибался…

-Почему ты смеешься? - Ангел опять смотрит на меня своим проникновенным и теплым взглядом, и я едва сдерживаюсь, чтобы не выплеснуть ему в лицо виски.

Нет. Не так. Я же еще БигБэд, черт меня подери! Я - вампир, Творение Ангелуса, и должен вести себя достойно…достойно Ангелуса.

Он будет гордиться мной, мать вашу!

Я выкарабкиваюсь из кресла, едва не вою от боли в груди, но все же поднимаюсь на ноги.

-Ты куда?- Ангел, судя по всему, ответом не интересуется, потому что занят выливанием последних сорока капель в свой стакан. Я и не отвечаю…просто мотаю головой и иду.

А куда я, собственно, иду? Я уже сделал все глупости, какие только мог сделать. Я уже не могу даже вампиром называться, не говоря уже о Большом Злодее…И мстить мне надо, начиная с себя. Потому что я не могу вечно винить кого-то за свою боль, свои неприятности, свое унижение. Свою отвергнутую любовь.

Мой взгляд падает на открытую аптечку.

Ну что ж, последний раз?…

Ангел

Спайк возвращается с новой бутылкой. Мир вокруг меня плавает, даже Спайк выглядит весьма нечетко. Где-то на окраине сознания мелькает мысль, что пора прекращать эту вечеринку на двоих. Но Спайк откупоривает бутылку, садится в кресло и делает приглашающий жест. Я подставляю стакан, успевая опять-таки мельком заметить, что он не поднимает на меня глаз. Он как-то замкнулся и словно протрезвел.

Я пью…

Я хочу сказать Спайку, что почти не сержусь на него за его слова о Баффи. Мне действительно все равно сейчас, почему они хотели пожениться. Я хочу сказать ему, что благодарен за ту жизнь, которой пропитаны последние недели, и мне все равно, что мы когда-нибудь станем друзьями, потому что я люблю его, до сих пор люблю его, и могу сказать это ему только сейчас, пока пьян и безрассуден, и я почему-то вспоминаю тот поцелуй на кладбище, я снова хочу поцеловать его, поцеловать и сказать ему…

Но язык не ворочается у меня во рту. Я хочу поставить стакан на столик, но и мышцы словно перестали подчиняться мне…Да и неважно все это…потом поставлю…вот только закрою глаза на минутку….

Ангел

Я пытаюсь лечь поудобнее, но почему-то не получается. Я почти не могу шевельнуться. И почему я сплю стоя?..

Я приоткрываю один глаз. Передо мной явно не потолок, это больше похоже на стену моего спортзала. Я хочу сесть, но ничего из этого не выходит. Тут я открываю второй глаз и понимаю, что это действительно мой спортзал.

И я привязан за руки к кольцам на потолке. Дежа вю…

Что тут происходит?!! Я вспоминаю, что было вечером, но ничто не указывает, почему я подвешен к потолку в связанном виде.

Ничто, кроме одного.

Я пил вечером. И пил вместе со Спайком.

Но этого же не может быть!!! Он не может так поступить!!!

-Проснулся?- в поле зрения появляется Спайк, по-прежнему одетый в мою рубашку. –Вот и замечательно, а то я тебя уже заждался.

Спайк

Глупая затея. Но творить глупости - это, видимо, мое призвание, и когда я увидел снотворное в аптечке Ангела, просто не смог придумать ничего лучшего.

Он не хотел меня…пусть так. Но он смеялся надо мной!!...

Он запомнит меня надолго.

Я подхожу к нему. Он еще не понимает…или не хочет понимать. На миг мне становится безумно стыдно, стыдно от его потрясенного лица, от выражения его глаз. Он явно ждет, что я скажу, что пошутил; отвяжу его и все будет, как раньше.

Прости, Ангел. Ничего уже не может быть, как раньше. И чувство юмора у меня вдруг пропало…

Ангел

Я стараюсь поймать холодный взгляд Спайка. Он обходит меня вокруг, неторопливо, мягко, – к нему уже вернулась его неповторимая походка, да и бинтов под рубашкой тоже уже незаметно. Даже сейчас я не могу не замечать, насколько красиво его тело, обрисованное шелком.

Он не похож на того вампира, рядом с которым я провел этот месяц. Он вообще сейчас ни на кого не похож - его словно заковала в лед Королева из детских сказок. Он чужой…чужой демон, куда-то подевавший Спайка.

Что случилось, черт побери?

-Ничего,- Спайк подходит ко мне вплотную.- Мне тут надоело, только и всего. А ты думал, что меня можно купить бесплатной кровью, да? Я же злодей, Ангел, и у меня души нет. Я просто хочу попрощаться, так, чтобы ты меня запомнил…надолго запомнил. Это уже становится доброй традицией, да, Ангел?

-Спайк…- я дергаю руки. –Спайк, я не понимаю…

-Жаль.- Его ледяной взгляд выводит меня из себя.

Я лихорадочно осматриваюсь, но кольца расположены в середине зала, и рядом нет ничего, что помогло бы мне. Спайк привязал меня так, что я стою почти на цыпочках и не могу даже оттолкнуться, чтобы ударить ногами. Мне становится совсем плохо, когда я вспоминаю, что Корделия взяла отпуск.

Веселые у меня будут выходные…

Спайк

Я уже жалею, что затеял все это. Что за интерес пытать кого-то, если пытаемый даже не знает, за что его мучают?

-Спайк!- Ангел не выдерживает. -Что случилось?!! Ты можешь мне ответить?!! У меня больше нет кольца, ты ведь прекрасно знаешь об этом! Почему…черт побери, что творится у тебя в голове!?!

-Я же сказал, ничего, - я становлюсь перед ним и засовываю руки в карманы.- Просто я хочу уехать. Я же сказал тебе…

-Уехать?- мне хочется отвернуться от его глаз. Зачем, почему он так смотрит на меня! Он словно забыл, что он привязан.- Спайк, куда ты поедешь? Тебе плохо тут?

Его последние слова становятся и последней каплей. Я вспоминаю…вспоминаю ссоры и патруль вдвоем; душ, склеп и тонущий в виски вечер… И все это выплескивается одним махом– в моем кулаке.

Ангел захлебывается следующими словами и бессильно виснет на веревках.

-Извини,- я потираю руку.- Я не хотел…это случайно.

Я что, только что извинился перед Ангелом? Перед тем самым Ангелом, которого собираюсь пытать и мучить? Черт меня возьми, я лишился последнего ума. И почему мне так больно видеть кровь на его лице, так больно, словно эта кровь течет из моего сердца?…

Я яростно дергаю рубашку на его груди. Пуговицы звенящим веером разлетаются по полу; я сдираю с него шелк и бросаю на пол. Ангел уже не пытается говорить со мной, он изредка втягивает в себя кровь с рассеченной губы и молчит.

Я случайно касаюсь его кожи, пока разрываю рубашку на нем в клочья. Гладкая и холодная, пахнущая какой-то темной лесной страстью кожа…

Я кое-что знаю о пытках.

Пытка– это не всегда кровь и боль, сгоревшая плоть и смерть.

Вернее, боль – это не всегда раскаленные прутья и ножи.

Что для Ангела больнее всего?…

Я снова обхожу его вокруг. Он настораживается, напрягается, словно чувствует мои мысли. Я останавливаюсь сзади, Ангел изгибает шею, стараясь разглядеть меня, но я делаю шаг вбок и молниеносно прикасаюсь губами к его татуировке.

Ангел

Вот теперь я точно ничего не понимаю…

Впрочем, у меня есть одно объяснение – он сошел с ума. Потому что никак иначе я объяснить его поведение не могу…Он привязал меня тут, ударил, а теперь скользит вокруг меня, явно пытаясь довести до оргазма. Он прикасается ко мне…Он целует мою кожу…Он…

Я не знаю, что еще может прийти ему в голову, поэтому еще раз проверяю свои путы. Мои запястья привязаны к кольцам, и привязаны плотно, но я замечаю одну деталь. Под веревкой мои руки обмотаны чем-то мягким, вот почему мне почти не больно.

С чего бы это Спайку заботиться, чтобы мне не было больно? Да, это идеально укладывается в версию о сумасшествии, но я вспоминаю массу таких мелочей за последний месяц. Я смотрел на это сквозь пальцы, потому что мне было не до того…

Я забываю о том, что Ангел оскорбил меня. Мне нравится дразнить его, дотрагиваясь до его кожи пальцами и губами, нравится впитывать его запах, ловить его судорожные вздохи, когда мне удается застать его врасплох. Он поддается неожиданно быстро, и очень скоро его возмущение и ярость переходят в желание. Он изгибается в своих путах, но это уже не попытки освободиться…Он стонет, и в этом стоне нет унижения и боли…

У меня начинает кружиться голова, и я почти не отстраняюсь от его тела, приникая к нему вплотную, стараясь сдержать свое возбуждение, над которым я уже почти не властен…

Я не могу…

Я загнал себя в какой-то мертвый угол, из которого мне уже не выбраться самому, и я сам отрезаю себе нить, которая еще могла бы вывести меня. Вывести меня к Ангелу…

Ангел

Он в совершеннейшем смятении. Что произошло с моим мальчиком, что заставляет его всхлипывать, лаская меня? Откуда в его глазах столько бессилия и боли?

Неужели этому виной – я? Опять я ?…

Я улучаю момент, когда Спайк оказывается позади, резко напрягаю руки и чувствую, как поддается, трещит веревка. Еще один рывок я делаю, уже теряя равновесие, и падаю на пол мешком, отбивая себе все выступающие части тела.

А благодаря Спайку, этих частей сейчас у меня уже на одну больше, чем час назад.

Спайк успевает отпрянуть, пока я лечу, и теперь стоит в двух шагах, напряженный и неподвижный, но не собирающийся убегать.

Я с трудом возвращаюсь в горизонтальное положение и стою напротив, потирая запястья. Я смотрю ему прямо в лицо, и он отвечает мне яростным взглядом, словно это я его привязал к потолку и мучил весьма специфическим образом…

Что-то раздирает его на части. Я вижу это – в его осунувшемся лице, заострившихся скулах, закушенной губе. В его горящих глазах. В нем рвется наружу, пытается освободиться какое-то сильное чувство…

После недавней пытки у меня странно искажаются мысли, и мне кажется, что я знаю ответ. Я должен знать правильный ответ, черт побери, ведь это мое Дитя, и кому знать его, как не мне?!! Я ходил рядом все эти дни, словно мимо задернутого занавеса, и ни разу не удосужился заглянуть за непроглядную черную ткань.

Может быть, уже поздно, но я должен попробовать.

Я нападаю на Спайка.

Мы молча скользим по залу, друг напротив друга. Если бы кто-то видел этот бой, он бы сильно удивился. Я двигаюсь чуть ли не в два раза медленнее, чем обычно. Кто-нибудь вообще пробовал драться, когда каждое неосторожное движение подчеркивает, что брюки на размер меньше в стратегически важном месте?…Мне, правда, становится легче, когда я понимаю, что Спайк дерется ненамного лучше, и по той же самой причине.

Но я старше и опытнее его на сто лет. И поэтому я пренебрегаю мольбой своего тела, изловчившись, провожу подсечку и роняю Спайка на маты. Изловчиться-то мне удается, но не настолько, чтобы удержаться на ногах самому, да я и не стараюсь. Я падаю сверху, в последний момент принимая удар на руки, и тут же захватываю локти лежащего подо мной вампира. В ответ он мертвой хваткой сжимает мои плечи, все так же не произнося ни слова.

Я смотрю в голубые глаза, в которых, как в штормовом море, борются два чувства. Я теперь понимаю все без слов,– время слов кончилось. Во мне так же боролись любовь и страх, боролись с того самого момента, когда он, пьяный и потому искренний, поцеловал меня месяц назад.

Я потерял целый месяц…

Я сжимаю его локти сильнее, почти распиная его на кожаном мате. Я приникаю к нему всем телом. Он пытается высвободиться, пытается что-то сказать. Время слов кончилось, и я закрываю его рот своим, ступая в пропасть, по краю которой шел все это последнее время…

Говори со мной, мальчик мой…Скажи мне, что тебя мучает… Будь злым, дерзким, слабым или грубым– мне все равно…Просто говори со мной… Просто будь, черт возьми..

Я чувствую его смятение. Чувствую его ярость и его боль - я стираю, смываю их нежностью. Я хочу успокоить его, хочу вылечить раны, которые нанес ему и которые еще нанесу…присвоить его…

Спайк изгибается подо мной, и я не сразу понимаю, что этим движением он освобождается от моих губ. Он упирается затылком в мат, запрокидывая голову, отстраняясь от меня. Я отпускаю его…. Я сгораю под его взглядом, под этими потемневшими глазами…Я успеваю подумать, что смертельно ошибся; ошибся, как не ошибался до этого за всю свою нежизнь, когда вдруг он прижимается ко мне лбом.

-Трахнутый Ангел,- со стоном шепчет он моему плечу, и я сжимаю его руки до хруста в костях, я вжимаю его в грубые маты, я задыхаюсь от желания и страстной боли. Его слова пока не совсем соответствуют истине, но…кто считает?.. Я ощущаю все его тело под шелковой рубашкой, и это сводит меня с ума, уничтожает разум, и мысли в голове начинают кружиться бешеным вихрем.

Мне так мало его, мало только чувствовать его под собой. За сто лет я ни с кем не позволял себе быть настолько жадным. Я снова нахожу его губы. Я сливаюсь с ним, и он встречает меня такой же сумасшедшей стихией.

Не торопиться…только не торопиться…на миг оторвавшись от него, я вспоминаю, что Корделии и Дойла не будет до понедельника. Времени, конечно, маловато, но…

Я выпускаю его локти и приподнимаюсь над ним, расстегивая единственную пуговицу на его рубашке. Раны на ребрах еще не зажили окончательно, и это будет, наверно, единственная поблажка, которую он получит от меня сегодня.

Я стискиваю его запястья и опускаюсь чуть ниже. Он приподнимает голову, пытаясь протестовать, но я шикаю на него, и он умолкает. Мне нравится исследовать его тело под тонким, ничего не скрывающим шелком, и нравится слышать, как он старается сдержать стоны.

Я соскальзываю еще ниже, нахожу выступающий под шелком маленький комочек соска, крошечный бугорок плоти и накрываю его ртом. Я целую эту каменеющую под моими губами вершину, пока влажный шелк не становится его второй кожей; жду его стона, как маленькой победы, но Спайк рвется в моих руках беззвучно, изгибаясь и до боли сжимая переплетенные пальцы. Я поднимаю голову, ловлю умоляющий синий взгляд и … легонько дую на обрисованный мокрым шелком сосок. В ответ светловолосый вампир шипит и опять запрокидывает голову, подставляя мне беззащитное горло.

Спайк

Если бы я мог чувствовать хоть что-то, кроме губ Ангела, если бы я мог сейчас думать, то назвал бы себя полным идиотом… Я не знаю, что случилось, кроме того, что я лежу под Ангелом, и мой Сир неторопливо и обстоятельно изучает меня без помощи рук. И, честно говоря, мне и не хочется размышлять, анализировать и сопоставлять. Мне хочется только стонать, вскрикивать и ласкать губы кареглазого вампира, вдруг решившего забрать меня себе. Я не могу даже протестовать…

Наверно, я сошел с ума. Я все-таки рехнулся, пытаясь забыть своего Сира, и теперь брежу. Хотя даже в самом смелом бреду я не мог вообразить то, что сейчас Ангел творит со мной…

Его пальцы ложатся на пояс моих джинсов, и я дергаюсь, проводя хитрую комбинацию, в результате которой мы с Ангелом меняемся местами. Я заглядываю в его удивленные глаза и поцелуем заставляю его молчать. Но Ангела не так-то легко сбить с толку, и даже отвечая моим губам, он нащупывает пряжку, и я забываю обо всем, когда его ладонь коварно проскальзывает внутрь…

Время как-то перепуталось в моей голове, и мне вдруг кажется, что вокруг не спортзал, а полуразрушенный сарай. Мы лежим не на дешевых спортивных матах, в лучах искусственного света, а на кипе прошлогодней соломы, даже не уворачиваясь от узких полосок солнца, клеймящих нашу кожу ожогами. Я даже открываю глаза, чтобы увидеть перед собой…кого? Я вижу перед собой не Ангелуса…

-Что такое?- хрипло шепчет Ангел в мою щеку. Его руки внизу становятся слишком уж настойчивыми, и я полушутливо отталкиваю его, чтобы избавить от лишних деталей одежды.

-Ангел…Ангел…

Я опускаюсь вниз, пробуя на вкус его тело, изучая заново каждый сантиметр его кожи. За столько лет я мог забыть что-то важное…Он мужественно старается держаться, но хватает его ненадолго, и я слушаю его глубокие стоны, лаская и принимая в себя его прохладную плоть, обнимая ладонями твердые бедра, упиваясь его наслаждением… всем видом моего сильного Сира, судорожно вытягивающегося на матах, его повторяющимися стонами, странно похожими на мое имя, его пальцами, едва не ломающими мне плечи, ароматом его освобождения…

Я выпускаю его и приподнимаюсь. Я рискую, безнадежно рискую, но ничего не могу поделать с этим.

-Спайк…-Он с трудом может совладать с голосом, но пытается притянуть меня к себе.- Спайк..

-Тише,- я поддаюсь его дрожащим рукам и крепко, до боли целую его.- Ангел…

Меня раздирают тревога и пульсирующее желание. Я словно бы в первый раз занимаюсь любовью с вампиром, лежащим передо мной. И в каком-то смысле так оно и есть,- я никогда не делал ничего подобного с Ангелом.

Я настолько погружаюсь в пучину чувств, что не сразу ощущаю губы Ангела, снова неторопливо путешествующие по моему телу. Некоторое время я наслаждаюсь опытным ртом своего Сира, но мне мало этого. И я зарываюсь пальцами в его волосы, вынуждая поднять голову, заглядываю в слегка удивленные карие глаза и опять опрокидываю Ангела на спину.

Я не делал этого ни с кем за сто лет. Если быть уж совсем честным, я вообще делал это только один раз, и в тот раз Ангелус был беспросветно пьян. А когда протрезвел...что ж, это была одна из самых жестоких наших ссор, и дома я не появлялся неделю, пока Сир не успокоился.

Он смотрит на меня непонимающим взглядом, и я даю ему понять, что я хочу сделать. Я спрашиваю его, и меня пронзает чувство, что я стою на краю пропасти. Я играю с огнем, и сейчас Ангел скинет меня с себя, ударит или уйдет...

Ангел пристально смотрит на меня, потом чуть отворачивает голову и кивает.

Ангел

Мне как-то ..не по себе. Мне сильно не по себе, но я сейчас готов позволить ему все, что угодно, не только то, о чем он спрашивает. Я смутно помню, что когда-то давно рассердился за него из-за этого, может, поэтому он сейчас и хочет проверить меня? Про тот раз я помню очень мало, потому что Спайк предварительно позаботился о том, чтобы меня напоить…

В конце-концов, мне двести пятьдесят лет, сто лет я живу с проклятием, и я вынес несколько тысячелетий в аду. Неужели я не смогу доставить удовольствие своему Творению?…

Спайк легко касается моих губ, и я вижу, что он тоже нервничает. Я хочу успокоить его, и сам приподнимаюсь ему навстречу. Спайк чему-то улыбается, снова целует меня, уже крепче и вроде не собирается принимать мою помощь.

Его руки исследуют все мое тело, и сильные пальцы начинают массаж. Я даже не замечал, насколько напряжен, пока талантливые руки Спайка не принимаются нежно разминать мою грудь в том же восхитительном ритме, в каком этот маленький негодяй мыл меня в ванной. Расслабляясь, я закрываю глаза и тут же вскрикиваю от неожиданности– Спайк пробует на мне мой же прием, легко кусая меня за сосок.

-Нечестно!- протестую я, запуская пальцы в его обесцвеченные волосы. Он что-то бормочет в ответ, не отрывая рта от моей груди, и я снова втягиваю воздух сквозь зубы…

Я почти пропускаю миг, когда он все-таки совершает задуманное. Я зажмуриваюсь и клянусь себе молчать, что бы он не делал. Мне двести пятьдесят лет, и…

Сразу скажу, что клятву я нарушил. Я продержался первые пять минут, потом прокусил себе губу и решил, что поскольку моей клятвы никто не слышал, то и мой крик большим грехом не будет…

Мне мало места на этом полу. Мне мало места в этом мире, где все сосредоточено в гибком теле Спайка, сжимающем меня в своих руках, маняще медленно входящем в меня. Он дразнит меня, почти покидая мое тело и так же неспешно скользя обратно. Он сводит меня с ума, сплетая свой язык с моим и исследуя мой рот в том же ритме, что и его плавные движения во мне. Он покачивается надо мной, и я любуюсь его красивым лицом, на котором, как на чистом листе, написаны все его чувства, каждое его ощущение.

Мне не дает покоя один вопрос: а за что, я собственно, рассердился на него тогда?…

Но думать об этом я буду позже, когда это «позже» настанет. Спайк добавляет к своему арсеналу еще и движения руки, и я уже не стараюсь сдерживать крики, когда его умелые пальцы изучают пределы выносливости моего члена.

Но все-таки я безошибочно чувствую момент, когда Спайк приближается к пределу. Он выпрямляется, как струна, сбиваясь с ритма, задыхаясь; я приподнимаюсь, почти садясь, и обхватываю его шею. Не спеши, мальчик, подожди меня… Его дыхание срывается, я накрываю его рот своим, проскальзывая внутрь, целуя его до крови, и не замечая этого; притягивая его к себе еще теснее, ближе, глубже….

Я отрываюсь от его губ, несколько мгновений исступленно ловлю воздух, чувствуя, как стремительно изменяется человеческое лицо, слетая, как мишура; Спайк стонет и резко запрокидывает голову, и я опускаю клыки на открывшееся горло.

Мир взрывается. Я теряю ощущение пространства, вцепляясь в яростно напрягающееся тело, слитое с моим… Кажется, я кричу; кажется, он кричит. Когда я спустя вечность открываю глаза, мы уже лежим на полу, взмокшие, дрожащие и совершенно обессиленные.

…маты придется выбросить, и сделать это лучше до понедельника, пока не вернется Корделия…

Я чуть-чуть приоткрываю глаза. Спайк вытягивается на мне, постепенно расслабляясь, унимая дрожь, успокаивая дыхание. Я запускаю пальцы во влажные белобрысые пряди надо лбом и ерошу их.

-А зачем ты дышишь?- шепотом спрашиваю я.

Спайк лениво щурится на меня.

-А ты зачем?

Надо же, а я и внимания не обращал…Меняем тему.

Я прикасаюсь языком к еще сочащейся кровью ранке на шее своего Творения и ласково зализываю ее. Спайк тихонько мурлычет, подставляя мне горло, и вдруг окончательно открывает глаза, полные шаловливых искорок. Я отстраняюсь, он наклоняется ко мне, и я чувствую легкое прикосновение его языка к своему лицу, переходящее в поцелуй. Он мягко проникает в мой рот, и мы вместе перекатываем по нашим языкам капельки его крови…

…Спайк начинает дремать. Мне тоже нравится просто молча лежать рядом, держа его в своих руках, но есть еще одна вещь, которую я хочу узнать.

-Спайк…-я легко целую его в затылок.

-М-м-м?- белокурое создание сильнее утыкается мне в плечо.

-Почему ты привязал меня к потолку?

Спайк поднимает лицо и скатывается с моей груди, устраиваясь рядом.

-Да просто так,- он слегка хмурится.- А ты еще сердишься?

-Сержусь,- он облегченно фыркает, видимо, решив, что я шучу.- Так ты мне скажешь?

-Ну…- Спайк пытается откатиться еще дальше, но я как бы невзначай кладу на него руку.- Я разозлился. Ты не сказал мне, что я…ну, что было в Саннидейле. Почему ты забрал меня с собой.

-И почему?..- Я слегка усиливаю нажим своей руки, притягивая смущенного вампира к себе.

-Ну, Ангел…-Спайк кладет свою руку поверх моей и начинает бездумно рисовать пальцем кружки и линии на коже.- Потому что я…поцеловал тебя…А ты мне не сказал, что знаешь об этом.

-А как я мог об этом не знать, если ты меня целовал?- Я уже понял, что вряд ли добьюсь чего-то внятного и более-менее понятного для создания с обычным мышлением,– логику Спайка понять вообще трудно без пары бутылок, но попробовать я обязан.

-Я думал, что это мне приснилось,- не поднимая глаз, бормочет Спайк. Я не перестаю любоваться им и поражаться – как из заурядного симпатичного поэта могло получиться такое невероятное во всех отношениях создание! Я вспоминаю, что это исключительно моя заслуга, и впервые за много лет в моей душе нет вины за это, есть только гордость.

-Ты хочешь сказать, что я тебе снился? Тебе снилось, что ты меня целуешь…а может, и еще что-то делаешь?- коварным тоном интересуюсь я. Мне нравится его дразнить, и не так уж часто удается увидеть его смущение.

-Пошел ты!- Спайк скидывает мою руку, собираясь уходить. Ему даже удается привстать, когда я обхватываю его за бедра и укладываю обратно.- Ангел…да что ты…!

-Ничего,- я затыкаю ему рот самым действенным способом и жду, пока он не успокоится.

Спайк уже не пробует встать, уютно устроившись в кольце моих рук, но я еще не узнал то, что хочу.

-А как ты узнал о том, что я знаю? И почему тебя так…рассердило то, что я знаю, что ты меня целовал?- я окончательно запутываюсь в грамматических конструкциях, но Спайк, как ни странно, меня понимает.

-Я думал, что раз ты знаешь, но…. то я тебе не нужен и…ты меня…не хочешь,- он опять утыкается в мою руку, словно найдя там что-то интересное.- И ты сам мне сказал…

-Я? Я тебе сказал? Когда?!

-Когда напился,- Спайк окончательно теряется, и мне становится интересно.

-Спайк, я бы не сказал этого тебе просто так,- я заглядываю в голубые глаза.

-Ангел, это допрос?- слабо протестует Спайк, но я уже знаю, что ответ где-то рядом, и отступать не намерен.

-Можешь считать и так,- я запускаю руку под единственный предмет одежды, еще сохранившийся на его теле – мою шелковую рубашку.

-Ты рассердился…потому что я сказал тебе, что целовался с Истребительницей,-Спайк пытливо всматривается в мое лицо.

-Что?!!- я даже вздрагиваю. Не могу поверить…

Светловолосый вампир хмурится и смеется одновременно.

-Ангел, это было заклятье. Рыжая ведьма случайно наколдовала, чтобы мы думали, что хотим пожениться. Ну, мы и целовались…чуть-чуть…- Он виновато замолкает и быстро приподнимается, заглядывая мне в глаза.- Но…ты целуешься лучше.

Теперь я не знаю, как должен реагировать на такое заявление, и что это вообще такое было - комплимент мне или сомнение в способностях моей бывшей подруги и единственной и вечной чистой любви, и должен ли я оскорбиться… Спайк вырывает меня из тяжких мыслей, снова принимаясь рисовать кружки, только теперь уже на моей груди.

Интересно, бывают ли друзья-любовники? Потому что просто соратников из нас явно не вышло….

Спайк… Мне все равно, какого мнения он о Баффи. Мне безразлично почти все на свете, потому что рядом со мной лежит практически обнаженный вампир, которого я видел во сне почти сто лет; который способен превратить мою жизнь в ад; которого я люблю…

Я вдруг вспоминаю, что так и не успел сказать ему.

-Я тебя люблю…

Я всего лишь любуюсь его потрясенными глазами, тонкой складкой между нахмуренных бровей, дрожащими ресницами… Я не жду ответа. Я просто не мог не сказать ему, ведь я не знаю, что будет завтра…я не буду ни о чем его спрашивать…

Спайк вдруг зажмуривается и тихо смеется.- Я тоже люблю тебя….чертов Сир…Ангел…Черт тебя возьми, я так люблю тебя…

Маты нам все равно выбрасывать, так что вполне можно испортить их еще чуть-чуть…Хуже им уже не будет.

Спайк

Тут кто-то есть…Я чувствую это, даже не открывая глаз, и сон медленно покидает меня.… Почему-то мне трудно проснуться, словно я невероятно устал..

Ангел! Я смеюсь от счастья, не открывая глаз, когда вспоминаю, почему я так устал, вспоминаю те слова, с которыми заснул, когда мы наконец-то решили, что пора спать и отправились в спальню Ангела. Так что сейчас я лежу рядом с Ангелом…Я приоткрываю один глаз.

-Проснулся?- вкрадчиво интересуется лежащий рядом Ангел, опираясь подбородком на сплетенные кисти рук.- Соня…

Я блаженно потягиваюсь и застываю от необычного ощущения. Что-то не так…и, разлепив глаза, я тут же понимаю, что именно.

Кто-то приковал мои руки наручниками к спинке кровати. И я точно знаю, кто этот «кто-то»!!!

-Ангел,- предупреждающе рычу я, безуспешно дергаясь.

-Спайк, - мурлычет в ответ мой Сир, ныряя рукой под одеяло.

Кровавый Ад… Меня ждет долгий день.

КОНЕЦ